Викторианский Лондон - [98]

Старинные королевские парки тянутся через центральный Лондон подобно зеленому ожерелью: у подножия Букингемского дворца парк Сент-Джеймс, вокруг дворца Грин-парк, а далее, на площади Гайд-парк-корнер, Гайд-парк, переходящий на западе в Кенсингтон-гарденс. К северу у края застроенной территории расположен Риджентс-парк. Фридрих Энгельс, который во всем видел темную сторону, отметил, что «каждую ночь человек по пятьдесят разного возраста собираются вместе в парках, поскольку нет у них иного пристанища».[670] Но на этот раз от его взора ускользнуло иное, более мрачное явление. Манби, прогуливавшийся в Сент-Джеймсском парке в июле 1865 года часа в четыре дня, отметил, что все незанятые места «были заполнены мужчинами и женщинами в лохмотьях. Сторож сказал ему, что это „безработные мужчины и несчастные девушки, большинство из которых — бывшие служанки, лишившиеся места и оказавшиеся на улице в столь бедственном положении, что для них нет иного способа прокормиться кроме занятия проституцией… Они приходят в парк очень рано, как только открываются ворота“». Манби продолжал: «весь их вид выражал состояние упадка и безысходности… Лишь по одну сторону тропинки я насчитал человек сто пятьдесят».[671] Мейхью вспоминал, как один правительственный чиновник сетовал, что «парки буквально наводнены» крысами.[672]

Ипполит Тэн считал парк Сент-Джеймс «живописным уголком Англии: большие вековые деревья, трава, полная луговых цветов, озеро, населенное утками и другими водоплавающими птицами, коровы и овцы, пасущиеся на вечнозеленых угодьях».[673] Озеро действительно «населяли» птицы 21 вида общим количеством более 300. Они принадлежали Орнитологическому обществу, которое построило на островке посреди озера домик, где пернатые устраивали гнезда и выводили птенцов. В 1857 году над озером был сооружен подвесной мост, с которого, как утверждали посетители, открывался один из самых прекрасных видов в Лондоне. В Сент-Джеймсском парке были установлены газовые фонари, но, видимо, освещение было недостаточным; он пользовался дурной репутацией из-за слонявшихся здесь темных личностей, в числе которых были как солдаты из расположенных поблизости казарм, так и те, кто промышлял грабежами. Но кто мог быть невиннее, чем продавцы молока, содержавшие восемь коров в восьми стойлах (а зимой вдвое меньше) и получившие лицензию от министра внутренних дел с тем, чтобы дети и «люди болезненные, которым предписано пить свежее молоко», могли пить парное, только что из-под коровы.[674] Грин-парк служил санитарным кордоном между Сент-Джеймсским и Букингемским дворцами и оживленной Пиккадилли. Здесь ничего особенного не происходило. «Грин-парк и Сент-Джеймсский парк являлись местами отдыха среднего класса, представители которого обычно ходили пешком и не располагали большим количеством свободного времени, а потому не могли проводить досуг вдалеке от дома».[675] Туристы, прибывшие с севера страны посмотреть Лондон и Всемирную выставку, имели здесь возможность в полной мере ощутить контраст: «после долгого хождения по городу, мы растянулись на траве, и я даже немного вздремнул».[676]

«Люди богатые, имевшие собственные выезды, являлись постоянными посетителями Риджентс-парка и Гайд-парка».[677] Гайд-парк представлял собой обширную зеленую территорию площадью 340 акров. «Уникальная возможность в самом центре большого города увидеть великолепные экипажи с прекрасными лошадьми и лакеями в красивых ливреях, безмятежно пасущихся коров, овец и коз, а среди них элегантных женщин в шелках и кружевах».[678] В лондонский сезон «каждый вечер с 17.30 до 18.30 здесь можно было полюбоваться на проезжавших в роскошных экипажах представителей английского высшего света».[679] Ипполит Тэн утверждал:

Гайд-парк — это кусочек сельской Англии, перенесенный в самый центр столицы. Где-то около двух часов дня пересекающая парк главная аллея превращается в школу верховой езды… Маленькие девочки и мальчики не старше восьми лет скачут на своих пони за лошадью отца. Я видел внушительных, полных достоинства матрон, следовавших на рысях… девушек и леди, совершавших верховые прогулки, даже когда шел дождь.[680]

Внушительные матроны, следовавшие на рысях по Роттен-Роу, по-видимому, вызвали раздражение у прибывшего иностранца, а вот «девушки и леди» верхом на лошадях могли смотреться вполне великолепно. У одного иностранного журналиста встречается такое описание:

Погожими летними вечерами всех молодых, красивых, знатных и богатых лондонцев можно увидеть на верховых прогулках по Роттен-Роу. [Герцог Веллингтон] едет медленно… и всякий при встрече с ним приподнимает свой головной убор в приветствии, а герцог одаривает всех улыбками направо и налево… Неожиданно быстро проносится какая-то пара. На середине Роттен-Роу имеется свободная полоса для верховой езды, однако она может быть заполнена, поскольку всякий хочет по ней проехаться; опередившая всех пара — это королева с супругом без сопровождения военных и особой пышности, без бросающихся в глаза сверкающих клинков.[681]

Мисс Уолтерс, имевшая прозвище «Скиттлс», — самая известная в 1862 году лондонская проститутка — вряд ли была рада уделяемому ей вниманию; по всей видимости, она бы предпочла обойтись без него. «Посмотреть на ее прогулки по Гайд-парку собиралась толпа, которая серьезно мешала движению».