Виктор! Виктор! Свободное падение - [131]
Фрэнк отправился дальше в обход каменной стенки. Пройдя приличное расстояние, он выпрямился и вспрыгнул наверх. Потом обошел дом по широкой дуге, все время держась за кустами и деревьями. Поселок, расположившийся на холме, открывался перед ним, словно на ладони, однако вид этот ничуть Фрэнка не заинтересовал. Главное, что его никто не увидит, ведь в непосредственной близости нет ни одного дома. Только Рэттлбоун коттедж.
С задней стороны подход оказался гораздо удобнее. Похоже, если он сумеет обойти открытые места, ему удастся незамеченным подобраться к самому дому, пусть даже кто-то будет наблюдать из окна. Извиваясь, словно угорь, Фрэнк пополз вперед, в волосах у него запуталась паутина, на коленях налипли ошметки мха. Наконец, запыхавшись, он достиг выложенной из камня стеньг.
Видно, фортуна снова повернулась к нему лицом. За углом, в торцевой стене окошко оказалось приоткрытым. Правда, оно находилось под самой крышей, зато на эту сторону выходило только оно одно, и к тому же прямо под ним, на земле валялась небольшая стремянка. Изнутри не доносилось ни звука. Решайся, Фрэнк! Он пощупал деревянную лестничку. Большой прочностью она не отличалась, но попытка — не пытка. Одним движением он поднял стремянку с земли и приставил к стене. Затем ногой опробовал на прочность нижнюю ступеньку. Если ему будет сопутствовать удача, он попадет через это окошко в спальню к Сьюзен. В таком случае он возьмет ее тепленькой в прямом смысле этого слова. И опять его охватило сладостное ощущение вожделения, смешанного с жаждой крови. Ступенька за ступенькой Фрэнк полез наверх.
Четвертая ступенька оказалась очень слабой, и он не стал наступать на нее, поднял повыше колено и поставил ногу сразу на пятую. Шестая, седьмая… Ступеньки кончились, он прижался к неотделанной поверхности стеньг, вытянул правую руку и нащупал подоконник. Из дома все так же не доносилось ни звука. Фрэнк решительно подтянулся, отодвинул створку плечом и забрался внутрь. В первое мгновение он едва не ослеп от темноты, и все же разглядел, что попал в спальню с кроватью и шкафом. Вот только не Сьюзен спала здесь. Одежда, висевшая на стуле, принадлежала мужчине. Дверь в комнату оказалась запертой.
Фрэнк снял ботинки, тихонько подошел к двери, отодвинул затвор и осторожно повернул ручку. Не скрипнули ни дверь, ни половица. Итак, он снова перешел в наступление. Высунул голову в узкий коридорчик и прислушался. Снизу, со стороны лестницы проникал дрожащий оранжевый свет. Оттуда же доносилось слабое потрескивание. Фрэнк почувствовал запах горящих дров. Затем он услышал мужской голос:
— Поверь мне, Мэрион, я сделал это под влиянием порыва.
Потом и Сьюзен заговорила:
— Но почему именно Гарди?
— Понимаешь, это стихотворение как будто специально о нас с тобой написано. Мы с тобой оба, точно птицы в клетке. Кто-то нас туда посадил, а мы и понятия не имеем, кто это сделал.
— Ты его знаешь наизусть?
— Не полностью. Я нашел его в одной из книг в спальне. От предыдущего жильца там осталась кое-какая литература.
— Тебе самому надо писать.
— Я и стараюсь, каждый день работаю. Вот только покоя в душе обрести не могу. А без него не пишется. Еще чаю?
Фрэнк не расслышал ответа. Скорее всего, Сьюзен просто кивнула, потому что до него понеслось слабое позвякивание чайной посуды.
— Знаешь, что я думаю, Билл?
— Нет.
— Я думаю, что ты тоже от кого-то сбежал.
— Так ведь я уже говорил. Скрылся с глаз общественности как непризнанный поэт.
— Не только поэтому.
— Что ты имеешь в виду? — в голосе мужчины внезапно послышалось раздражение.
— Ты что-то скрываешь от меня. Что-то более важное, чем твои неудачи в поэзии.
Наступила долгая пауза. «Ну и дурацкий же разговор, — подумал Фрэнк. — Впрочем, совершенно типичный для этой сучки». Похоже, Сьюзен наконец-то отыскала единомышленника, такого же сюсюкалу, как и она сама. Интересно, она с ним спит или просто зашла поговорить по душам?
Ведь Чарли сказал, что живет она в деревне.
— Что ж, ты права, Мэрион. Но я не уверен, что решусь открыться тебе… пока.
— О, расскажи мне все. Будь другом, пожалуйста, Расскажи!
«Вот сейчас она к нему с поцелуями лезет, — пронеслось в голове у Фрэнка. — Какие такие заветные тайны этот тип от нее хранит?»
— Нет, не могу. Не хочу, чтобы ты разочаровалась во мне.
Голос Сьюзен прозвучал проникновенно:
— Что происходит, Билл? Кажется, на сей раз я могу оказать тебе помощь, как говорится, для разнообразия?
Мужчина что-то пробормотал, но Фрэнк не разобрал слов, а затем снова возникла долгая пауза. Сколько ж еще они будут тут туману напускать? Эх, знать бы только, кто он такой и что он за мужик, этот тип — может ли за себя постоять или слабак, пижон трусливый? Последнее-то верней всего. Наверняка хиляк, ботаник, да еще рыжий, с омерзительными веснушками, графоман несчастный. Он и понятия небось не имеет, как с бабами обращаться надо. Может, в спальне порыться, может, вещи его что подскажут?
Осторожно пробираясь обратно в спальню, Фрэнк услышал, как графоман сказал:
— Это долгая история, произошла она в другой стране. Мне бы хотелось забыть ее.
— Это… это было опасно?
«Этим летом в Сибирь была направлена экспедиция профессора В. И. Блюмкина для розыска гигантского метеорита, упавшего в 1908 году. Неизвестная шайка бандитов пыталась сорвать работу экспедиции. Принятыми мерами удалось бандитскую шайку ликвидировать. Выяснилось, что она пробралась на территорию нашей страны по заданию некоторых зарубежных государств. Вчера мы получили от профессора В. И. Блюмкина телеграмму сенсационного содержания…».
Сюжет повести строится на основе знаменитой шахматной партии – «Бессмертной партии». В центре Европы есть государство, власть в котором узурпировал «последний диктатор Европы» – президент Александр Пулу. Оппозиционер Завальный противостоит президенту Пулу. Однажды Завальный был отравлен. В отравлении подозревают президента Пулу. Чтобы спасти Завального, оппозиция срочно вывозит его на лечение в Германию. Дело об убийстве известного артиста в Германии, которое ведет следователь Интерпола Джакомо Бондианни, удивительным образом пересекается с отравлением Завального.
На заре мировой Космической эры, когда всё что касается космоса и космонавтов строго засекречивалось государством, группа охотников попала на строго секретный объект. Всё произошло по недоразумению, но последствия у этого недоразумения были весьма серьёзные. Прикоснуться к космосу и его секретным программам оказалось не столь безопасно, как многим может показаться. Содержит нецензурную брань.
Ян Стокласса – шведский дипломат, журналист и писатель. Публикация его первой книги привела к международному скандалу, связанному с разоблачением коррупционных схем: уголовные дела были открыты в семи странах. Книга, которую вы держите в руках, пролила свет на события 30-летней давности, что позволило возобновить расследование убийства премьер-министра. Таинственный архив Стига Ларссона опубликован. Поклонники с изумлением узнали, что знаменитый писатель незадолго до смерти расследовал громкое убийство шведского политика Улофа Пальме.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все было не так. Таинственная Мата Хари, исполнительница экзотических танцев и стриптиза, изящно работавшая на германскую разведку, не была расстреляна в пригороде Парижа французскими солдатами. Обаятельный резидент с кодовым позывным h.21 невероятным образом выжила, и тюремный врач Антуан Моро, спасший ее, теперь имел все основания рассчитывать на взаимные чувства. Но Мата Хари, родившись заново, не начала новую жизнь. Прогулки по тонкой грани между пороком и благодетельством опять стали для нее опасным увлечением и неудержимой страстью…
Эта книга написана на основе 50-часового интервью, взятого автором в американской тюрьме Александрия у Олдрича Эймса, кадрового офицера ЦРУ, осужденного в 1994 году на пожизненное заключение как "агент КГБ". Кроме того, Пит Эрли использовал высказывания и интервью ответственных сотрудников ЦРУ и ФБР США, бывшего КГБ СССР, СВР и ФСБ России, родственников и друзей Олдрича и Розарио Эймс…
Монография посвящена узловым проблемам дискуссии о развитии советского общества, в процессе которой вырабатывались принципиальные положения экономической и социальной политики советской власти. В центре внимания альтернативные программы социально-экономических преобразований страны, предложенные В.И. Лениным, Л.Д. Троцким, Н.И. Бухариным и И.В. Сталиным, в которых отразились присущие им теоретические представления о становлении социалистического общества, их интерпретация опыта революции, способность на основе его развивать теорию социалистической революции и использовать новые знания для решения практических задач социалистического строительства в условиях 1920-х гг.Для специалистов-историков, а также широкого круга читателей, интересующихся историей советского общества.
Имя главного героя этой книги в нашей стране на протяжении шестидесяти с лишним лет замалчивалось. Между тем Яков Голос добрые десять лет (1933–1943) был самым крупным разведчиком-групповодом НКВД/НКГБ в США. Для агентов Голоса не было запретных зон — они проникали и в Белый дом, и в Госдепартамент, и в Управление стратегических служб (УСС), предшественник Центрального разведывательного управления (ЦРУ).Настоящая книга — первое в нашей стране описание жизни и борьбы выдающегося революционера, антифашиста и разведчика Якова Голоса.
Уже два года бушевала вторая мировая война, когда появились признаки того, что Япония — партнер Гитлера и Муссолини по «оси» — готовится к широкомасштабному наступлению в Юго-Восточной Азии. В Европе Гитлер приближался к своей цели — установлению на континенте «нового порядка». После аннексии Австрии и Чехословакии германские войска оккупировали Польшу, Данию, Норвегию, Нидерланды, Бельгию, Люксембург, большую часть территории Франции, Югославии и Греции. Власть фашистской «оси» простиралась от Нордкапа до границ Сахары.