Виктор Тихонов. Жизнь во имя хоккея - [48]

За шестьдесят один год, что мы были вместе, видела Виктора пьяным всего два раза. В первый раз – когда он познакомился с моим отцом, который его «накачал» шампанским. Второй – уже в самом начале нулевых. Он встречался с каким-то высоким руководством на приеме – видимо, с представителями власти, бизнесменами обсуждал важные для клуба финансовые вопросы. Вернулся, и ему стало нехорошо. Видимо, попал в такую компанию, откуда его не отпускали и всё время подливали. Он приехал, лёг на диван в большой комнате и даже не сказал, а прошептал: «Мне так нехорошо, у меня всё кружится».

Поэтому он и контролировал себя всю жизнь – организм, видимо, с трудом переносил алкоголь. Даже в этом Виктор был удивительным человеком.

Наша дача

Я его хвалила не только за то, что он хороший тренер и хороший, как выяснилось, дипломат – судя по тому, как он сумел найти нового владельца для ЦСКА. Я ему всегда говорила: «Вот ты очень хороший тренер, но ты был бы и отличным лесничим». Для того, чтобы это понять, потребовалось построить дачу. Уговаривала я его много лет.

Во время перестройки была такая вакханалия, словно в мутной воде люди купались и решали свои меркантильные вопросы. Многие обращались – им давали дачи. В армии, в том числе, хотя армия уже разваливалась. Виктор никак не соглашался у кого-то просить.

А я собирала деньги – откладывала премиальные за Олимпиады, чемпионаты мира. У меня накопилась на сберкнижке большая сумма на дачу. Думала купить готовую – строить тогда невозможно было. И вот все накопленные деньги пропали. Из-за денежной реформы, повышения цен. Дача улетучилась! Как в фокусах Дэвида Копперфильда. У него железнодорожный вагон под покровом ткани поднимается в воздух, а потом иллюзионист сдергивает ткань – и нет вагона. Один воздух остался – пустота. Вот так же и с дачей дело обстояло – улетучилась.

Только потом, когда Виктору уже исполнилось семьдесят лет, наш приятель Саша Кондаранцев буквально заставил нас купить дачу.

А познакомились мы в Крыму. Саша был заместителем директора военного санатория во Фрунзенском, мы там отдыхали. Хороший санаторий, с одной стороны – Артек, а через гору – Фрунзенское. Это был санаторий для военнослужащих стран Варшавского договора – четыре высотные башни, замечательные условия проживания. Мы там долгие годы отдыхали – когда Виктор перешёл работать в ЦСКА.

Знакомство наше затем продолжилось, одно время Саша был директором дворца спорта в Одинцове. И вот он буквально заставил нас купить дачу у одного генерала. Саша к тому времени уже демобилизовался, но связи у него сохранились обширные. Ведь во Фрунзенском у него даже министры отдыхали.

Дача, которую мы приобрели, была маленькая. Даже не дача, а дачка – двенадцать соток. И мы с упоением стали там работать. Появилось место, куда в выходные поехать.

Раньше нам на выходные некуда было податься. Мы с Нероном Вторым ездили гулять на базу ЦСКА в Архангельское. Уезжали на целый день, потому что там прекрасно. Во-первых, нас могли покормить, во-вторых, мы могли погулять, в-третьих, могли отдохнуть в номере. Виктор, кстати, разрешал хоккеистам привозить и жён, и девушек – никаких запретов не существовало. Я шутила, что на базе можно два института окончить. Так, мимоходом – все условия для обучения, образования. Во всяком случае, мы с Виктором на базе ещё и отдыхали.

А когда появилась дача, то все свободные дни стали проводить там.

Однако настоящая, солидная дача появилась, когда Виктору исполнилось восемьдесят лет. До этого десять лет жили в курином домике. Там комфортно можно было только летом находиться – в другое время года всё протекало. Видимо, строили солдатики, а они, известно, те ещё строители…

Всё наладилось, когда сын Василий перебрался в Москву и стал работать. Он настоял на том, чтобы мы построили красивую баню. Такую: три комнаты, туалет с удобствами, ну, и банный отсек. В общем, всё, что нужно, там имелось, так что мы в этой бане и жили, нам этого было довольно. Но Василий сказал: «Нет, в этой бане я буду жить, а вам построим дом». И снесли наш домик на курьих ножках, который остался от предыдущего владельца – генерала. Перед тем, как его стали сносить, строитель говорит: «Мы продадим этот дом на материалы». Когда стали сносить, выяснилось, что там одно гнильё. Всё понятно – солдатики строили. В то время так было принято в армии.

Напротив нас другой генерал жил, и я всё время наблюдала, как бедные солдаты работают с землёй – копошатся, прополку делают. Вот и подначивала Виктора: «Слушай, а ты бы мог привести свою хоккейную команду – она бы нам всё прополола». Шуточки такие я любила.

У нас солдатиков в распоряжении не было. Мы случайно нашли строителей, искавших работу. Белорусы. Они отделали дачу так, что мне хотелось подоконник лизнуть языком. Настолько всё смотрелось красиво и приятно. Вкусно смотрелось. У нас всё из дерева – работа потрясающая!

Дом они построили качественно. Сын наш подсуетился и подрезал ещё земли – стало 30 соток. Теперь не только дом, но ещё и обширный участок!

Вот тогда и раскрылся в Викторе талант лесничего. Так же тщательно, как он работал с командой, занялся дачными делами. Работал с удовольствием. Там около ста деревьев – ели и сосны, поэтому ничего посадить нельзя. Так он дорожку придумал – калитка, начинается лес… Выходишь туда – и сразу дорожка. Виктор все корни прорубил, глиной заложил, засыпал песком, укатал. Сам, один в течение нескольких лет занимался дорожкой. От души всё делал!