Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей - [40]

— Ах, это так называется? И все игры будут в Москве?

— С чего это, если команды из разных городов? — удивился Федор. — Половина в Москве, половина на выезде.

— А ЦСКА когда в Москве будет играть в ближайшее время?

— Завтра вечером. Но билетов в кассах уже нет — все расхватали. Игра-то важная — против румынской команды «Стяуа».

— Разве румыны в нашем чемпионате участвуют?

Прежде чем ответить, Федор рассмеялся. После чего ответил:

— Сразу видно, что в хоккее вы человек темный. Игра международная — в рамках турнира Дружественных армий.

— А Борис Александров будет в ней участвовать?

— По идее должен. Его ведь дисквалифицировали в союзном чемпионате, а не в международных турнирах.

— И как можно попасть на эту игру?

— А вам это надо? — Федор снова смерил девушку взглядом снизу вверх. — Вы, вроде, никогда раньше хоккеем не увлекались.

— А теперь вот увлеклась. Так как попасть?

— Купить билет у спекулянтов.

— И сколько это стоит?

— Один билет — червонец.

— Что же вы так помешались на этих червонцах! — всплеснула Анжела руками, в одной из которых были ножницы.

— За меньшее билеты на такие матчи не продаются, да еще накануне игры.

— А ты можешь мне такой билет достать?

— Без проблем, у меня дружок этим занимается. Но в долг он не дает — деньги нужны сразу.

Ножницы, которыми Анжела ловко орудовала в волосах у парня, замерли в воздухе. Подумав немного, девушка попросила Федора подождать и ушла на другую сторону зала — туда, где трудилась Светлана Негода.

— Светка, забирай диск назад и возвращай мой червонец, — объявила подруге Анжела.

Светлана, которая в этот момент ополаскивала душем голову клиента, от неожиданности так надавила рукой на шею мужчины, что он ойкнул.

— Ой, простите пожалуйста! — тут же извинилась Светлана и повернулась к Анжеле: — Ты что такое говоришь, подруга?

— Я говорю, что червонец мне верни.

— Зачем это он тебе вдруг понадобился?

— На хоккей завтра пойду.

Лицо Светланы вытянулось, а рот непроизвольно приоткрылся.

— Да, да, на хоккей, — повторила Анжела. — А билет туда как раз червонец стоит. Вот я и прошу забрать диск и вернуть мне деньги.

— Хорошенькое дело, разве подруги так поступают — сначала покупают, а через полчаса деньги назад требуют. Я же тебе говорила, зачем мне деньги нужны.

— Ты еще говорила, что этот диск у тебя наши девчонки с руками оторвут.

— Мало ли что я говорила. Может, я придумала.

— То есть, ты хочешь, чтобы я тебе твой диск пристроила? Хорошо. Мужчина, — обратилась Анжела к клиенту, которого обслуживала Светлана, — вам первый в СССР диск группы «АББА» не нужен? Только что вышел. С их знаменитым шлягером «Ай ду, ай ду, ай ду». Помните? — и Анжела запела: «I love you, I do, I do, I do, I do, I do».

Мужчина, с головы которого капала вода, удивленно уставился на поющую парикмахершу. А та продолжала:

— Я не шучу — продается диск и в придачу к нему полиэтиленовый пакет «200 лет США». И все это добро за червонец.

— Это же спекуляция, — зашевелил, наконец, губами мужчина.

— Ничего подобного. Диск стоит два рубля пятнадцать копеек, а семь восемьдесят пять накидываются за то, что мою подругу за него чуть в очереди не разорвали. Вы знаете, какая в ГУМе давка была за ними? Ну, берете или мне других покупателей поискать?

— Подождите, — встрепенулся мужчина, увидев, как Анжела собирается отойти. — Я согласен. Жена по «АББЕ» с ума сходит, а у нее на следующей неделе день рождения.

— Видела, подруга, как это делается? — торжествующе произнесла Анжела и раскрыла ладонь:

— Гони назад червонец.

11 февраля 1977 года, пятница, возле киностудии «Мосфильм»

Прилетев в Москву во второй половине дня, Александров не стал сообщать об этом руководству ЦСКА и решил остаток дня провести в компании своего друга — актера Алексея Шлемова. Он познакомился с ним три года назад во время съемок художественной ленты «Жребий» киностудии имени Горького. Фильм был посвящен хоккею, поэтому некоторые его эпизоды снимали во дворце ЦСКА и на его базе в Архангельском. Александров тогда только пришел в армейский клуб, был новичком, но со Шлемовым они сошлись достаточно быстро, поскольку оба относились к тому типу людей, которых французы называют «инфант террибль» («ужасный ребенок»). Шлемов учился во ВГИКе, но был изгнан после четвертого курса за пьяную драку. Однако спустя год, благодаря протекции своей матери, которая работала на «Мосфильма» помощником режиссера, сумел восстановиться в институте и получил-таки диплом. В «Жребии» он играл небольшую роль хоккеиста, поскольку в детстве занимался в хоккейной секции при ЖЭКе и хорошо стоял на коньках. Так что кое-какие навыки в этом виде спорта у него были, что и предопределило его попадание в эту картину.

Прямо из аэропорта Александров позвонил другу домой, но того там не оказалось. Соседка по коммуналке сообщила хоккеисту, что Шлемов находится на съемках, которые ведутся на киностудии «Мосфильм». Тогда Александров набрал номер телефона съемочной группы. И спустя несколько минут уже разговаривал с приятелем. Тот, узнав о приезде хоккеиста, закричал в трубку:

— Поздравляю тебя, папочка!

— Ты что несешь — пьяный что ли? — спросил Александров.