Виктор Муравленко - [20]

Виктор смутился, провожая Ершова взглядом. Тот уже распекал кого-то за перегретые в трансмиссии подшипники. Без крика и ругани, по-деловому, спокойно, даже по-товарищески: дескать, горелым пахнет, а вы всё бурите, надо проверять подшипники каждые полчаса, носом чуять… Такой он был человек, этот неспешный и скромноватый Григорий Исаевич Ершов, и ведь не скажешь, что в Гражданскую войну сражался с белогвардейцами в составе героического грозненского пролетарского батальона, а после отправлял и сопровождал в Москву первый эшелон с нефтью, да что там — видел и разговаривал с самим Лениным! Настоящий мастер, буровик до мозга костей. И если уж он сам предрек ему такое будущее, то… Виктор всерьез задумался над его словами. Он и сам чувствовал, что знаний ему маловато, нужно учиться. А где?

Потом Григорий Исаевич еще не раз беседовал по душам с Виктором, присматривался к нему, наставлял на путь, делился своими знаниями. Можно сказать, относился как к родному сыну. И юноша платил тем же — искренним уважением. Так и должно быть в жизни: есть учитель и ученик, важно только, чтобы они нашли друг друга.

(Вот так же и мне хотелось бы передать свои мысли и навыки моему соседу Лешке, но, видно, пока не в коня корм, а дальше поглядим. Впрочем, это я потом вычеркну.)

…С 1929 года по стране начал громыхать каток коллективизации. С еще большей силой подверглась гонениям и Православная Церковь. В городах и селах оказались закрытыми 80 процентов всех храмов. Удар был нанесен по становому хребту России.

Но одновременно стали зачищать и тех, кто особо и во все времена ненавидел «эту страну». Выслали в Алма-Ату Троцкого — туда ему и дорога. Поскидали с насиженных мест Бухарина, Рыкова, Томского, а заодно и Зиновьева с Каменевым. (Расплата за всё содеянное к ним придет позже.) Но всё это почти никак не сказалось на Грознефтеразведке, где работал Виктор Муравленко. Теперь уже не помощником моториста, а самым что ни на есть мотористом. Об этом появилась и первая запись в трудовой книжке. Правда, после знаменито-зловещего «шахтинского дела» кое-кто из руководящего состава был арестован. Но ни мастеров, ни среднее звено начавшиеся репрессии не затронули. Пока что.

В СССР была учреждена высшая правительственная награда — орден Ленина (их потом у Муравленко будет аж целых четыре) и завершено строительство Мавзолея, постоянной усыпальницы вождя, почему-то в египетском стиле (к слову, одновременно с установлением в столице первого электрического светофора). В 1930 году произошло еще одно, тогда еще малозначительное, событие, о котором Виктор наверняка не знал, потому что оно практически вообще никак не освещалось, да и случилось-то на другом краю света. В далеком Уругвае прошел… первый чемпионат мира по футболу. Выиграли хозяева, победившие в финале сборную Аргентины. Это потом футбол завоюет все страны, а сотни миллионов людей будут переживать, восторгаться и горевать, наблюдая за игрой своих кумиров по телевизору, разработки которого в то время уже шли полным ходом.

А на следующий год, когда в Европе стало уже непогодить и появились первые предгрозовые тучи (президент Германии Гинденбург начал встречаться с Гитлером, а тот в свою очередь заручился поддержкой главного банкира страны Ялмара Шахта), когда страшное наводнение в Китае унесло жизни почти четырех миллионов человек, когда наконец-то был посажен в тюрьму легендарный чикагский гангстер Аль Капоне, когда всё Поволжье, родную для Муравленко Кубань и ставший не менее родным Северный Кавказ охватил массовый голод, — произошел значительный для Виктора эпизод в его судьбе. Во время одного из задушевных разговоров Григорий Исаевич сказал:

— Пора тебе, Виктор, расти дальше. Есть у нас одна путевка в Грозненскиий нефтяной институт. Хлопец ты толковый, правильный. Будем рекомендовать тебя. У нас на восемь бригад всего два инженера с половиной, а командный состав нужен позарез! Ну, так как?

— Согласен, — почти не задумываясь, ответил Муравленко. — А чего тут думать?

Виктор по праву стал студентом горного факультета. А время было действительно трудным и тревожным. К тому же — голод, который не миновал и Чечено-Ингушскую АССР. Заработков отца еле хватало на прожитье. В окрестностях города было неспокойно, то тут, то там в горных селениях вспыхивали националистические волнения. Они никогда и не затухали, лишь тлели, ожидая своего часа.

А страна мощно наращивала темпы промышленного производства. Впервые было налажено крупнейшее производство синтетического каучука, строились новые заводы и фабрики. Никогда еще не было такого, чтобы Северный морской путь был преодолен за одну навигацию — это сделала полярная экспедиция Отто Шмидта на судне «Сибиряков». Даже на экспорт было отправлено 18 миллионов тонн центнеров зерна (хотя от его недостатка умерло от одного до трех миллионов граждан страны). Но Советское государство шло вперед семимильными шагами, становилось сильной, развитой индустриально-промышленной державой.

В 1931 году, когда Виктор Муравленко стал студентом дневного факультета Грозненского нефтяного института, когда он вместе со всей советской молодежью был охвачен всеобщим энтузиазмом и верил в светлое будущее страны, именно тогда родились и два могильщика СССР — Горбачев и Ельцин, сделавшие всё, чтобы уничтожить великое государство, ввергнуть миллионы его жителей в нищету, в кровавые междоусобные распри, вновь поделить людей на кучку богатеев-олигархов и гигантскую массу неимущих, чьи отцы и деды создавали всё это общенародное богатство.