Виктор - [9]

– Можно вас на пару слов, мадам? – спросил он, беря её за руку, когда она шла приглашать Виктора в ванную, – дело в том, что наш друг опасно болен… О нет, не беспокойтесь, эта болезнь не передаётся, иначе мы бы не путешествовали с ним в одном экипаже, – поспешил он заверить её, почувствовав, что она напряглась. – Его болезнь не опасна для окружающих и даже не заметна на первый взгляд. Но лекарство… Оно имеет специфический запах… Вы понимаете? – и прежде, чем она успела открыть рот, Джеймс продолжил. – Надеюсь, вы проявите к нему сострадание и такт.

Говоря это, он положил в карман фартука хозяйки крупную купюру, достаточную для того, чтобы превратить её в ангельски милую женщину.

Сытно позавтракав, путешественники покинули гостиницу. Свежий утренний воздух немного поднял настроение Виктора, но едва он приблизился к карете, в нос ударил тот же едкий запах, заставивший Виктора отскочить от кареты, словно там пряталась ядовитая змея.

Это вызвало у его спутников приступ громкого смеха.

– А как ты хотел. Твои друзья наверняка расползлись по карете, – объяснил сквозь смех Джеймс. – Ничего, мы откроем окна. К тому же подобные неприятности только закаляют дух и учат терпению и смирению.

– Ты говоришь, как проповедник, – ответил Виктор, которого практически выворачивало от запаха яда.

– Моё смирение трудно назвать христианским, – ответил на это Джеймс, – я призываю смиряться только с теми обстоятельствами, над которыми мы не властны. Летом мы должны смиряться с жарой, зимой – с холодом. Во время дождя – с сыростью, и так далее. Моё смирение заключается в том, чтобы позволять происходящему быть.

– Хочешь сказать, что если я вот так просто смирюсь со своим зудом и с этой сводящей с ума вонью…

– А ты попробуй.

Дорога заняла несколько дней. Всё это время Джеймс ни разу даже не заикнулся о том, куда они едут, и только когда впереди показался Лину, он сообщил, что едут они в Ренн-Ле-Шато. Эта полная тайн деревня находилась на вершине холма, куда вела извилистая дорога. Когда путешественникам открылся вид на снежные вершины Пиренеев, возвышающихся над долиной Од, они остановили карету, чтобы в полной мере насладиться столь захватывающим зрелищем.

– Глядя на эту кучку деревенских домов, трудно себе представить, – сказал Джеймс, – что несколько веков назад на этом месте был большой, сильный город Редэ, такой же могущественный, как Каркассон и Нарбонна. Раньше здесь было царство катаров, религии, которая в своё время поставила под угрозу существование христианства. Это был далёкий от тирании мир, и, если бы не организованный римской церковью крестовый поход, в результате которого были вырезаны практически все жители Лангедока, включая женщин и детей, эпоха ренессанса могла бы начаться уже в XIII веке.

Виктор с удивлением обнаружил, что на многих дверях изображены знаки зодиака.

– Эта земля – родина множества тайн, – сказал Джеймс, заметив удивление Виктора, – и с одной из них, возможно, нам предстоит познакомиться уже в скором времени.

Карета остановилась возле причудливого здания, нависшего над крутым берегом. Оно словно бы служило продолжением утеса, и было похоже на небольшую средневековую башню. Крепостная стена соединяла его с оранжереей. За башней начинался прекрасный сад, на другой стороне которого находился дом, построенный с необычайной роскошью.

– Мы на месте, господа, – сообщил Джеймс, выходя из кареты. Остальные последовали за ним.

Джеймс постучал в дверь. Открыл мужчина 40–45 лет, одетый в домашний халат.

– Отец Беранже Соньер? – спросил Джеймс.

– К вашим услугам, месье.

– Моё имя – Джеймс. У меня для вас рекомендательное письмо, – он протянул священнику конверт.

Соньер пробежал глазами письмо. На его лице появилось выражение крайней степени удивления.

– Прошу вас, господа, – произнёс он, приглашая путешественников в дом.

Внутри башня была забита стеллажами книг.

– Эта башня служит мне библиотекой, – не без гордости пояснил Соньер, – а это мой кабинет, – сказал он, пригласив путешественников в обставленную со вкусом, которому не мешала нехватка денег, комнату.

– Желаете выпить? – спросил он, усадив гостей в удобные кресла.

– О, не стоит так беспокоиться, – запротестовал Джеймс, – мы и так оторвали вас от дел.

– Вы оторвали меня разве что от безделья. К тому же…

– У нас к вам будет пара вопросов, – не дал ему договорить Джеймс.

– Я к вашим услугам, господа.

– Нас интересуют события 1891 года.

– Боюсь, господа, я не смогу удовлетворить ваше любопытство, – помрачнел Соньер.

– Я не так выразился, господин Соньер, – поспешил исправить положение Джеймс, чувствуя, что ещё минуту назад столь гостеприимный хозяин готов выставить их за дверь, – нас не интересуют ТЕ обстоятельства, которые полностью изменили вашу жизнь.

– Что же тогда вас интересует? – в голосе Соньера послышалось удивление.

– В 1891 году, перестраивая свои владения, вы кое-что обнаружили, и мы прекрасно понимаем, что ЭТО нас не касается. Одновременно с ЭТИМ, вы обнаружили тайник, в котором лежал деревянный ларец вот с таким рисунком на крышке, – Джеймс положил на стол лист бумаги (по понятным соображениям я не могу открыть читателю содержание этого рисунка). К счастью для всех нас, у вас хватило ума не вскрывать ларец.