Виктор Цой. Стихи. Документы. Воспоминания - [3]
До отъезда оставалось недели две. Рыбе удалось к тому времени «нарыть» в Москве какие-то квартирные концерты с помощью Сережи Рыженко, с которым они тогда очень дружили. О поездке мы узнали за два часа до отхода поезда. Мы заметались по квартире, собирая вещи, мой скотч-терьер Билл, обладавший сквернейшим характером, тоже ужасно занервничал и с перепугу, что его сейчас бросят навсегда, прокусил Вите руку. Пока ночью мы тряслись в жутком сидячем вагоне, рука посинела и надулась, как подушка. Несмотря на это, «квартирники» были мужественно отыграны, и мы отправились в гости к Саше Липницкому. Кстати, на одном из этих концертов Витя впервые пересекся с Густавом, однако их дружба и совместная работа началась только года через два.
Мы бодро топали в сторону Садового кольца к незнакомому и загадочному хозяину дома, о котором в питерской тусовке уже ползали самые невероятные слухи.
Липницкий тогда еще не был музыкантом группы ЗВУКИ МУ, а был этаким всеобщим меценатом, который принимал большими партиями нищих музыкантов из Питера и не только из Питера, всех кормил, поил, возил на роскошную родительскую дачу на Николиной Горе и вообще всячески ублажал. Кроме того, он был счастливым обладателем видеомагнитофона, который в те времена приравнивался к космическому кораблю.
Цой с Рыбой сыграли хозяину дома и его немногочисленным гостям, в числе которых был Артем Троицкий, коротенький концерт, а потом Липницкий засунул в магнитофон кассету с «Героями рок-н-ролла». У него было несколько музыкальных видеокассет, и мы смотрели их без остановки. Заканчивали и начинали смотреть сначала. Этот марафон продолжался двое суток, пока нас не вернули к действительности явившиеся с юга Боб с женой Людмилой — черные как негры. И тут мы вспомнили о своих билетах и помчались в Питер, откуда через неделю с двумя нашими друзьями отбыли по горячим следам Гребенщикова в Малоречку небольшой крымский поселок, где и прожили в палатке у самого моря целый месяц.
Сейчас я просто ничего не могу рассказать об этом путешествии, не нахожу слов, потому что по прошествии стольких лет выгорели в памяти яркие краски.
Но музыку той поры я буду слышать всегда. «Музыку волн, музыку ветра…»
Чудесные дни в Крыму подошли к концу. Питер встретил нас дождем. Я вернулась в свой цирк, а Цою предстояло распределение на работу, поскольку училище реставраторов, где он учился, выдало ему диплом резчика по дереву с обязательной двухгодичной отработкой по распределению.
В октябре мы с помощью Витиной мамы сняли комнату в двухкомнатной квартире на Московской площади. Это было первое наше собственное пристанище, куда мы, собрав пожитки, сбежали из родительских домов сбежали, потому что очень хотели жить вместе.
Витя очень неудачно распределился в Пушкин, куда нужно было мотаться к восьми часам утра. К тому же его почему-то оформили не резчиком, а реставратором лепных потолков, а это означало, что нужно целыми днями торчать на стремянке под этими самыми потолками. С потолка, конечно же, сыпалась дореволюционная пыль, от которой у Вити трескалась кожа на пальцах. Его любимое занятие — гитара — потихоньку стало напоминать пытку. Но он все-таки играл каждый день. Пальцы кровили. Витя пошел к врачу. Ему опять «повезло». В кабинете таращили глаза штук пятнадцать молоденьких практиканток. Вместо рук у Вити стали осматривать живот и спину. Слава Богу, дальше этого дело не пошло. По поводу рук не глядя выписали какую-то мазь. Мазь тоже не помогала.
Тем не менее гитара звенела все время. И как-то раз слякотным вечером, вернувшись с работы, я познакомилась с «Последним героем».
Рыба с Цоем затеяли новую запись. По чьей-то наколке они познакомились с одним театральным звукорежиссером, который из каких-то своих соображений помогал некоторым музыкантам. Разыскали барабанщика, которым оказался Валера Кириллов, впоследствии барабанщик ЗООПАРКА. Было записано несколько вещей, но что-то не сложилось. Поначалу Вите все очень нравилось, но потом он как-то быстро к этому остыл. Однако несколько вещей все же было закончены. По странному стечению обстоятельств единственная бобина с фонограммой сохранилась именно у Кириллова, с которым сразу после той записи пути разошлись.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дорогие друзья!Эту книгу я писал для своей дочери Насти и ее друзей. Они очень любят покемонов, покупают их фигурки, наклейки, игрушки и даже маленькое радио в виде покемонов.Они также смотрят мультфильмы про покемонов, но нигде ничего не могут прочитать про то, где они живут, как себя ведут и чем занимаются.Чтобы узнать все это, мне пришлось много раз встречаться с покемонами, беседовать с ними, изучать прессу, а потом я написал эту Энциклопедию и попросил художника Дмитрия Горчева нарисовать к ней портреты покемонов.Покемоны такие же разные, как и люди – добрые и злые, спокойные и суматошные, честные и несусветные вруны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Юмористическое повествование Александра Житинского, написанное от лица молодого научного сотрудника Пети Верлухина, публиковалось в различные годы в виде повестей «Сено-солома», «Эффект Брумма» и др., завоевавших признание читателей забавными коллизиями, юмором и живым языком. Однако под одной обложкой книга ранее не выходила. Настоящее издание исправляет эту досадную оплошность издателей прошлых лет и даёт возможность читателям вспомнить те годы, когда всё было не так, как сейчас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Плывун» стал последним законченным произведением Александра Житинского. В этой книге оказалась с абсолютной точностью предсказана вся русская общественная, политическая и культурная ситуация ближайших лет, вплоть до религиозной розни. «Плывун» — лирическая проза удивительной силы, грустная, точная, в лучших традициях петербургской притчевой фантастики.В издание включены также стихи Александра Житинского, которые он писал в молодости, потом — изредка — на протяжении всей жизни, но печатать отказывался, потому что поэтом себя не считал.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.