ВИКС. Ключник - [69]

– Конечно, дрянь, – лениво процедил Молек, с флегматичным видом вычищая кончиком кинжала под ногтями. – Кто доверит хорошие доспехи недорослю? Азартный. Глупый. Дионисы не берегут свое молодое поколение.

Тут Карастер наконец повернул уродливо‑узкое по людским меркам лицо и взглянул на меня своими нечеловеческими глазами – с бесцветной, как студень, радужкой. Несмотря на колеблющийся в пещере сумрак, разреженный лишь светом от очага, зрачки у охтанов в темноте не расширялись, как у людей, сохраняя форму крошечных, как булавочный укол, черных точек. Господи, как же их мимика отличалась от того, к чему я привык, обитая среди человеческих лиц! Я просто не понимал, какие чувства они выражают. Моргают своими пустыми и безжизненными, как у покойников, зенками, лица – словно застывшие маски, шевелятся лишь мышцы скул и губы во время разговора. Чужая психология – те еще потемки. Но просто встать и уйти – низзя. Почему-то чувствовал, что это будет крайне неправильно. И плохо скажется на моем и так основательно потрепанном здоровье.

– Смотри-ка, он не знает, что сказать, – бесстрастно обронил Карастер, продолжая разглядывать меня в упор с таким видом, с каким оценивают расшатанную колченогую табуретку – сразу выбросить или пусть еще послужит.

– Коротышки его запугали, – тем же ровным тоном подхватил Молек, вычищая кинжалом очередной ноготь – серый и блестящий, словно отполированная металлическая чешуйка.

– Мы же страшные, – добавил Скрепис, сдирая с конского крупа диониса попону и швыряя ее в мою сторону. Подарок предназначался не для меня, а для обновления подстилки. Поэтому я лишь вяло примял ее рукой рядом с собой, подниматься не было ни малейшего желания. Любое движение заставляло чувствовать себя полнейшей развалиной. Но хотя бы напряжение начало понемногу отпускать.

– Наслушался лживых тварей, – так же невозмутимо согласился Отекс, поддерживая этот странный обмен репликами и разглядывая серьгу в пальцах, которую выдрал из уха поверженного врага.

О чем это они? Что они имеют против низуши?

– Недоросль – потому что всего семнадцатый уровень? – настороженно уточнил я, так как молчать уже было нестерпимо. Собственный голос показался таким же скрипучим, как и у желтолицых.

– Смотри-ка, заговорил. – Карастер переглянулся с остальными, и с губ всех четверых сорвалось тихое прерывистое шипение. По спине аж озноб побежал. Это что… они так смеются, что ли?! Жуть. Все-таки низуши мне гораздо ближе, чем эти… существа.

– Глянь на его лик, человек, – посоветовал Скрепис, прервав «смех» и резким движением сдернув с головы диониса кожаный шлем.

Голова у кентавра оказалась крупнее человеческой раза в полтора, соответствуя общей немаленькой комплекции существа, а черты лица вызвали стойкое ощущение дежавю… Кстати, не такой чуждый вид, как у охтанов. Но вот эти характерно выпуклые надбровные дуги, широкая переносица, медный цвет кожи с полосками темно-красной пигментации, создававшей причудливую раскраску… и какое-то детское удивление, застывшее в больших, широко раскрытых глазах с насыщенно-желтой радужкой… Не может быть. В памяти молнией мелькнули образы из древнего фильма «Аватар» Джеймса Кэмерона. Если представить, что кожа не медная, а синяя с темно-синими полосами… То получится внешность точь-в‑точь аборигена с Пандоры. Бывают же такие совпадения.

– И что не так с его лицом? – Я перевел взгляд на Скреписа, справившись с изумлением.

– Он не понимает, – снова послышалось прерывистое шипение и быстрый обмен взглядами всех четверых.

– Скажи-ка, Скрепис, а ты много понимал в свои первые дни в этой локе? – Я устало огрызнулся, не удержавшись. Нашли, понимаешь, развлечение. – Полагаю, что все, на что тебя хватало, так это отличить собственную задницу от головы. А сейчас ты, конечно, умный и бывалый. Куда уж мне до тебя.

– Смотри-ка, умеет кусаться. – Тонкие губы Скреписа изогнулись в холодной усмешке.

– Он прав, – вмешался Карастер на правах старшего. И пояснил мне: – Человек, этот диониссит молод. Не по уровню, а по возрасту. Потому и доспехи дрянные. А в голове – ветер. Единственное, что у него есть ценное… Скрепис, заканчивай. – Карастер пружинисто поднялся на ноги и подошел ко мне, частично заслонив костер и окутавшееся дымкой растворения тело кентавра. Я напрягся, но прямой угрозы не почувствовал и остался сидеть.

– Где ты был, человек? – вкрадчиво осведомился охтан, сверля меня своим жутковатым взглядом. – Низуши уверяли, что дионисы тебя прикончили. Вижу, что это ложь. Не удивлен. От тебя сильно… пахнет.

Пахнет – слабо сказано. На самом деле от меня разило как из помойного ведра. Порубленные и изъеденные пятнами кислоты доморощенные доспехи поверх грязных, окровавленных лохмотьев вместо одежды, запекшиеся по всему телу шрамы в коросте болячек, там, где достали когти и кислота. Больше всего, само собой, пострадали руки и лицо. Красавец такой, что хоть сразу выставляй на конкурс… лучшего бомжа локации. Оставалось утешаться избитой шуткой, что до сантиметра грязь – не грязь, а после сама отвалится.

– И что это такое на тебе? Где ты это взял? – Висевший на поясе меч в потертых ножнах сам собой прыгнул охтану в руку, мгновенное, как выстрел, движение, и кончик клинка бесцеремонно процарапал мой кустарный, покоробленный от схваток панцирь на груди, так же стремительно поочередно коснулся наруча и наголенника. И змеей юркнул обратно в ножны.