Викинг - [98]
— Будь осторожен, Оге, он пытается взбесить тебя.
— Я не бык, чтобы беситься. — Я повернулся к Аэле. — Будем биться на мечах без щитов.
Китти пронзительно рассмеялась над выражением лица Алана. Я же смотрел на плохо скрытую радость на лице Аэлы.
— Теперь можно с полной уверенностью сказать, что в тебе благородный дух, несмотря на низкое происхождение, — величественно произнес он.
— Будем биться насмерть. И павший не получит пощады.
— Согласен, только давай пойдем еще дальше: пусть наш поединок решит все, и наши люди не будут потом сражаться. Победитель получит мою корону, а мы сохраним многие жизни. Если я возьму верх, твои люди будут биться плечом к плечу с моими против Осберта, и не как подданные, а как братья.
— Останешься ты в живых или умрешь, но никогда тебе больше не сидеть на троне Нортумбрии.
Аэла вспыльчив — он говорил об этом на исповеди брату Годвину, — и его лицо начало багроветь. Но затем он вспомнил, что брата Годвина рядом нет, дабы помочь ему усмирить себя во имя всех святых и Господа.
— Если бы ты действительно был высокорожденным, ты бы знал, что не следует полагаться на удачу.
— Да, но я норманн.
— А какую награду получу я, победив тебя? Если ты меня убьешь, то получишь мою корону…
— А если ты убьешь меня, то можешь сохранить меч, который твоя мать отдала мне. А затем Куола отрубит тебе левую руку, палец с правой руки, вырвет передний зуб, а Китти обреет твои волосы, так что ты станешь похож на только что вылупившегося галчонка, и тогда ты сможешь уйти с миром.
Аэла не был трусом и прекрасно владел собой, если его не обуревала ярость.
— Клянусь пятью ранами Христа, ты очень строгий заимодавец, — сказал он.
— Здесь ты не прав. Твой долг гораздо больше, чем я с тебя спрашиваю, прямо не знаю, как ты умудрился собрать столько. Кроме зуба, пальца и волос, ты отобрал у той девушки, двойняшки Морганы, жизнь. За это ты тоже должен расстаться с жизнью. Но когда-то ты дал мне возможность сохранить мою, и я не в силах отказать тебе в том же.
Я разглядел в его глазах тень улыбки.
— Но ты и не задумываешься о такой возможности, — продолжал я. — Ты убежден, что я стану легкой добычей твоего меча. Во-первых, он принадлежал твоему деду, великому лорду, который хотел, чтобы ты был королем Нортумбрии, и который любой ценой защитит тебя от рабского отродья. Во-вторых, ты прекрасно владеешь мечом. Но у меня другое предназначение, и оно откроется мне — как открылось моей желтокожей кормилице, — и я буду жить, чтобы исполнить его.
Я велел Китти приготовить мне поесть, чтобы подкрепиться перед грядущим испытанием.
— Ты мечтаешь стать королем, а, значит, должен поступать, как прирожденный ярл, а не бывший раб, — ответила она. — Предложи поесть и своему врагу.
— Чтобы ты могла положить яд?
— Клянусь молоком, которым кормила тебя, нет. Ты сам стелешь свою постель на крови, тебе и ложиться на нее. Как ты думаешь, если ты убьешь его, он попадет на небо?
— А как я узнаю? Однако, скорее он отправится туда, чем я встречусь с ним в Хель. А почему ты спрашиваешь?
— Хочется узнать, шутят ли друг над другом души на небе, как это делают герои на Вальгалле?
— Кажется, я слышу, что эта желтая женщина говорит о небесах? — полюбопытствовал Аэла.
— Она хочет знать, попадешь ли ты туда, когда погибнешь?
— Чтобы быть в этом уверенным, надо послать за братом Годвином. Может ли кто-нибудь из твоих людей взять белый флаг, пойти к городским воротам и попросить его прийти сюда?
— Да, а пока, если желаешь, можешь поужинать. У нас, правда, нет ничего, кроме солонины — слишком скромно для короля, — но эта женщина сварит ее и сделает вкусной. Слово викинга, оно не будет отравлено.
— Просто норманны не достаточно просвещенный народ, чтобы использовать яд, — объяснил Алан Аэле. — Я никогда не слышал, чтобы они убивали вероломно. Но они скажут, что лимон слаще меда, да еще уговорят попробовать. — Глаза его вдруг стали большими и круглыми, словно он что-то увидел.
— Тогда скажи ей приготовить лучшее, что у нее есть, — сказал король.
Я оставил его, чтобы поужинать вместе с Рольфом и другими хёвдингами. Они пытались шутить со мной, на я не отвечал, сохраняя спокойствие. События последнее время разворачивались так быстро, что я не успевал осмысливать их. Я не мог понять, почему дерусь с Аэлой, вместо того, чтобы просто убить его. Когда я был в его власти, он дал мне шанс выжить, но шанс жестокий, и захватил он меня вероломно, тогда как я взял его в честном бою. Думаю, это нельзя ни понять, ни объяснить. Я хотел выбить ему зуб и отрубить палец, а не вешать его и смотреть, как он брыкается в предсмертных муках. Это потому, что я был язычником.
Собравшись, я, насколько мог, спокойно, твердо рассказал Рольфу и остальным о расстановке наших сил в этом деле, и о том, что и как они должны делать; и я приказал ночью сняться с лагеря.
— Мы дали раненому воину выжить, как ты приказал, — сообщил мне один из хёвдингов, — и прослышав, что ты собираешься драться с Аэлой, он просит поговорить с тобой.
— Тогда, должно быть, в нем много сил.
— Думаю, хватит, чтобы прийти сюда.
Только тут я сообразил, что мое необдуманное замечание прозвучало как вопрос, на который я и получил ответ. Это избавило меня от проявления заботы о раненом пленнике. Я подошел к огню, возле которого он лежал, и склонился над ним. Он заговорил хриплым шепотом:
Роман Э. Маршалла «Победитель» об Александре Македонском в присущей только этому писателю традиции рассказывает о человеке, чья страсть к любовным победам шла рука об руку с его ненасытной жаждой славы и власти. Александр начертал свое имя кровью и пламенем на страницах истории, создав величайшую монархию древности.Поставив весь мир на колени, он стал Победителем.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу, даже если фактически на странице всего один столбец. Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка. Зачастую в книге встречается различное написание одних и тех же слов.
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.
В пятый том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Золотая лихорадка» и «Курумилла», продолжающие цикл романов о приключениях Валентина Гилуа и его друзей.
В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.
«Люди и нелюди» – это первая часть романа «Проклятый род». Действие охватывает реальные исторические события: борьбу донского казачества с Крымской и Ногайской ордами, Ливонскую войну. Однако главные герои романа не царь Иван Грозный, не король Речи Посполитой Стефан Баторий и даже не лихой разбойный атаман Иван Кольцо, а простые казаки, истинные защитники Отечества и православной веры. Это повествование об извечных человеческих страстях, пороках и добродетелях, особо ярко проявляющихся в эпоху великих перемен.