Викинг. Бог возмездия - [15]

– Я тебе говорил, чтобы ты помалкивал, – прорычал он, вцепился в рубаху старика и протащил его по высокой траве к самому краю уступа, так что оба уже видели белые барашки волн, набегавших на скалы.

И тут Сигурд заметил рыбаков и их лодку, которую они вытащили на берег.

– Я не имел в виду ничего плохого! – заныл старик.

– Сигурд, отпусти его! – крикнула Руна.

Остальные молча, с широко раскрытыми глазами наблюдали за происходящим. Все, кроме Свейна, видевшего, как погиб его отец, – судьба старого болтуна, которому следовало держать язык за зубами, его нисколько не волновала.

Сигурд, продолжавший крепко держать старика, уже забыл о нем. В проливе бушевало сражение, звенела сталь, гремели щиты под ударами мечей, звучали боевые крики воинов и стоны раненых, но мысленно Сигурд слышал набирающий силу голос ворона, наблюдавшего за ними с ветки сосны.

Швырнув старика на землю, он спросил:

– Как быстрее всего спуститься вниз?

– За скалой есть тропинка, – ответил тот, показывая дрожащей рукой. – Ведет к самой воде.

Сигурд кивнул и повернулся к Свейну и Аслаку.

– Вы со мной? – спросил он.

Его друзья переглянулись и кивнули. Прежде чем старик успел подняться на ноги, они уже мчались втроем к узкой, старой тропинке; добежав, до нее, начали быстро спускаться к морю.

Когда они добрались до берега, четыре рыбака, которых то, что происходило в проливе, заставило сильно нервничать, повернулись; двое из них вытащили из-за поясов ножи.

– Дайте мне вашу лодку, – сказал Сигурд, подойдя к ним. Свейн шагал справа от него, Аслак – слева.

Один из мужчин рассмеялся, но в его смехе не было даже намека на веселье.

– Отвали, мальчик, – прорычал другой и взмахнул ножом.

Сигурд развернул копье и ударил концом древка его по лбу. Рыбак рухнул на землю. Остальные трое отступили, оставив своего потерявшего сознание товарища лежать на мокрой гальке.

– Это сын ярла Харальда, – сказал один из них, и его брови поползли вверх.

– Берите, – проговорил другой с выдубленной морскими ветрами кожей, кивком показывая на маленькую лодочку.

Сигурд, повернувшись к ним спиной, направился к лодке, с которой с возмущенными криками взлетели чайки, пировавшие рыбьими потрохами, и стащил с друзьями суденышко в спокойную воду укрытой от ветров гавани. Когда лодка отплыла на два фута от берега, все забрались внутрь; потом Аслак сильно толкнул ее вперед и запрыгнул сам.

– Я буду грести, – сказал Свейн, устроившись посередине спиной к фьорду и взяв весла.

Он вставил их в уключины. Сигурд взглянул на уступ и увидел Руну, чьи волосы сияли золотом в лучах солнца, и помахал ей, но она прижимала обе руки к серебряному амулету на груди. Тогда Сигурд повернулся и встал на колени на носу, не сводя глаз со сражения, бушевавшего в проливе. Свейн изо всех сил налег на весла, и лодка понеслась прочь от берега.

– Ты что задумал, Сигурд? – спросил Аслак, когда лодка промчалась мимо скал и направилась в пролив. – Мы мало что сможем сделать с одним только копьем.

– Просто будь готов, – ответил Сигурд, встав на скамью и балансируя на ней с помощью своего копья, когда шум битвы стал громче.

Из самой гущи сражения до них донесся чей-то пронзительный крик. Ингвар время от времени, когда не отстаивал свою жизнь, продолжал трубить в рог. Сигурд слышал плеск, когда воины падали в воду и кольчуги утаскивали их на дно еще прежде, чем они успевали понять, что их жизнь закончилась. «Морской орел» захватили люди ярла Рандвера, и Сигурд видел, как некоторые из них наклоняются к погибшим воинам Харальда, снимая с тел все ценное; остальные присоединились к тем, кто сеял смерть на борту «Рейнена». Сигурд встал и попытался заглянуть за высокий борт драккара; и только когда увидел серебряный шлем отца, сверкнувший в лучах солнца, понял, что они потеряли и «Рейнен». Харальда оттеснили назад, к приподнятой платформе на корме, и он стоял перед румпелем, а рядом с ним, с поднятыми щитами, – оба его сына, Сорли и Зигмунд. Слагфид, плечи которого поникли от усталости, тоже был с ними; он высоко держал щит, и его громадный клинок по-прежнему сулил смерть каждому, кто осмелится бросить ему вызов.

– Быстрее, Свейн, – проревел Сигурд.

Тот греб изо всех сил; его могучие мышцы напрягались, вены на шее выступали, точно веревки из шкуры моржа, и лодочка стремительно приближалась к корме «Рейнена», стараясь держаться как можно дальше от двух вражеских кораблей и «Морского орла», на палубе которого уже собрались воины Рандвера.

И тут Сигурд увидел небольшую «стену щитов», отступающую вдоль правого борта, и Улафа, который выкрикивал приказы последней группе воинов Харальда. Залитый кровью Торвард тоже был с ними; он морщился, но оборонял этот жалкий бастион от врагов, которые значительно превосходили их числом.

– «Олененок» оторвался! – крикнул Аслак, и это было уже кое-что.

Сигурд увидел отчаянный страх на лицах людей на карви, услышал стук весел, когда они хватали их с палубы и, вставив в отверстия в бортах, начинали лихорадочно грести, стараясь оказаться как можно дальше от бойни, в то время как мятежники поливали их градом стрел. Сигурду казалось, что он слышит проклятья, которые выкрикивает Асгот, призывая богов покинуть Вальхаллу и покарать гнусного червя Рандвера.