Вихрь неизбежности - [22]

А вот мама Талеха казалась простой, милой и симпатичной. В отличие от Литена Маэля, она улыбалась. И эта улыбка сделалась ещё лучезарней, когда Талех, вопреки всем джамранским нормам, представил Женю:

— Мерхат риэ о-варал Ева[34].

— Землянка? — гепард-отец нехорошо прищурился и подался вперёд.

И Женькин наспех проглоченный блокиратор, вместе со словами приветствия встал поперёк горла.

— А вы уверены, что завтра не запроситесь обратно на Землю?

Грубить нехорошо. Поэтому Женя сделала глубокий вдох, выдох, и…

— Не дождётесь! Я с детства мечтала жить на Серендале.

Литен вскинул брови и обратился к откровенно довольному сыну:

— Полагаю, ты доминант?

— Ничего подобного! — возмутилась Женька, не дав и слова Талеху вставить. — У нас равноправие.

А то! Ей явно бросали вызов.

— Да, — подтвердил Талех и озвучил генометрику.

Отец на мгновение впал в ступор. А мать восторжествовала.

— Гиз[35]! — Литен вскочил с плетёного кресла с ловкостью зверя. — Поздравляю!

Но смотрел он при этом не на Женю и Талеха, а на свою жену.

— Тебе удалось, эт-жанди.

И больше ни на кого не глядя сошёл по ступенькам террасы, чуть-чуть не задев Женьку плечом, и скрылся в саду… А Женьке стало очень не по себе.

— Отпустим его, — весело подытожила Кэриделла, подошла и обняла по очереди невестку и сына.

— Ему нужно обдумать. А мы пока выпьём чаю и поговорим. Расскажите о себе, о путешествии…

Женя вздохнула с облегчением. Просто замечательно, что не надо притворяться, как все друг другу нравятся! Своим поведением Литен Маэль развязывал ей руки. Зато Кэриделла была на стороне сына и открыто благоволила Евгении. Да здравствует жизнь без условностей! Никакого лицемерия и фальши!.. Женька осмелела и махом освоилась, с наслаждением вгрызаясь в хрустящую джамранскую булочку со сливками и запивая лакомства душистым чаем…

Дни пролетели незаметно. Хотя они гостили на Рахторе немного дольше, чем рассчитывали — четверть фазы. Зато команда отвела душу. Талех показал Женьке самые красивые места и даже покатал на лодке по заповедному озеру с «псевдолотосами»…

— Шшш, смотри, — он грёб осторожно, стараясь не плёскать вёслами, и говорил вполголоса. — Вот они — хищники… Спят.

— Цветы-аллигаторы, — хихикнула Женька.

— Нас-то они не тронут…Но мне бы не хотелось, чтобы ты смотрела, как они охотятся вон на тех зверушек…

— Ой! Котики. Вислоухие…

— Ну-ну, килограммов по сорок, каждый.

Мама Талеха ежедневно устраивала для экипажа чаепития. Отца Женька почти не видела. Но когда ненароком сталкивалась, то ловила на себе его изучающий и чуть насмешливый взгляд.

Незадолго до отлёта они посетили один из белокаменных городов Рахтора и навестили сестру Талеха, что жила там с мужем и детьми. Другая — незамужняя сестра работала на передвижной научно-исследовательской базе.

Да-да, той самой!

Однажды к ним на чай залетел и Сандер… Понемногу Жене начинало нравиться на Рахторе. Она даже привыкла к Ахирду — местному жёлтому солнцу с красным зрачком. Но сердце её навсегда принадлежало Серендалу. А в ночь перед отлётом, когда они с мужем, презрев сон, гуляли по саду, Евгения рискнула задать терзавший её вопрос:

— Что удалось Кэри? Со слов Литена.

— Закон бумеранга, — ответил Талех.

— Я не ослышалась?

— Нет. Я лишь применил земную метафору. Видишь ли, Ева… Поскольку мой отец подавил в моей матери доминанта, то и получил генетическую отдачу, через потомство. Не без её участия, разумеется.

— Это как?

— Помнишь я тебе говорил, что рецессивы не могут генетически противостоять доминантам, в открытую?

Женя кивнула.

— Но у них есть право исподволь манипулировать рецессивными генами в процессе обмена, трансдуцируя некоторые из них в доминантные и создавая прогрессивный геном.

— То есть?

— По-вашему, это будет как… доминант с нестандартными реакциями.

— Кэри хотела, чтобы ты женился на землянке?

— Не так буквально. Просто ты прямое доказательство её коварного вмешательства и неучтённого влияния на формирование брачного кристалла. А это для доминанта… Следует объяснить с самого начала. Понимаешь, доминанты более консервативны и сбалансированы на генетическом уровне. Их геном складывается из наиболее удачной совокупности с точки зрения устойчивости, напористости и жизнеспособности. При этом доминанты в целом активнее, целеустремлённее, и коварнее по натуре. Но, как правило, рецессивы — прогрессивнее. Они нестандартны и компромиссны.

— Ага, бунтари и альтернативщики. Как Рокен и Ним?

— Вроде того, но… Всё опять же относительно. Однако именно два рецессивных гена дают прогрессивное сочетание, которое впоследствии становится доминантным.

— Значит… Доминанты нацелены на сохранение признаков, а рецессивы — на изменение и появление модификаций.

— Совершенно верно.

— А доминантный плюс рецессивный — это прогрессивное изменение уже существующего признака.

— Примерно так.

— … Обалдеть! Полное подрывание генетических устоев.

— Да, это противоречие — движущая сила, наряду с соперничеством. Только в пределах индивидуума.

— Да уж… Доминант, отрицающий доминирование.

— Нетипичный доминант. При определённых условиях.

— Семейный кристалл?

— Естественно. Разумеется, моя мать не могла предвидеть опыты нео и учесть гатракский синдром, а потом было поздно что-либо менять. Но лишь благодаря её вмешательству я справился с последствиями. Иначе, меня ждала бы участь Дирека.