Вихрь - [6]

     - Эх, к черту, - выдохнула Настя, быстро схватив свои вещи и пересев к Максиму. Она бесцеремонно сдвинула друга с края сидения и стукнула его по руке.

     - Ты настоящий наглец, ты в курсе? – нарочито осуждающим тоном произнесла девушка, едва сдерживая улыбку, - нельзя вот так пользоваться людской благосклонностью.

          Максим, не поднимая головы, почесал лоб о сложенные на парте руки.

     - Есть такая поговорка в народе: «Дают – бери». А сейчас ты меня опять ударишь, - с усмешкой отозвался юноша. Настя уже сделала замах, чтобы хлопнуть друга по плечу, но после его слов передумала. Она поджала губы, нахмурилась и тоскливо вздохнула.

     - И не думала, что я такая предсказуемая, - протянула девушка. Максим никак не отозвался, и она ткнула его в бок, заставляя, наконец, поднять голову с парты, - Макс, ну хватит уже! Просыпайся.

     - Еще пять минут, мам, - заунывным голосом ответил юноша, и снова опустил голову на руки. Настя недовольно цокнула языком. На некоторое время она замолчала, предприняв еще одну попытку прочитать, что написано на схеме. Единственной понятной буквой оказалась «ф». Однако при дальнейшем рассмотрении Настя поняла, что ее вполне можно перепутать с «р» или даже «д».

          В бессильной злобе девушка оттолкнула от себя ручку и громко захлопнула тетрадь, после сложив руки на груди. Максим повернул голову к подруге и нарочито сочувственно посмотрел на нее.

     - Опять неудача дешифровки? – понимающе спросил он. Девушка с укоризной покосилась на друга.

     - Я хотя бы попыталась, - покачав головой, протянула она.

     - Ты староста, - хмыкнул Максим, - тебе положено пытаться. А нам, простым смертным, вообще нечего здесь делать. Не крестьянское это дело – философствовать.

          Настя уже хотела бросить юноше в ответ очередную колкость, когда обратила внимание на то, как он выглядит. Лицо его казалось болезненно осунувшимся, под глазами проступали темные круги, свидетельствовавшие либо о недомогании, либо о длительной бессоннице.

     - Макс, тебе, что, плохо? – смягчившись, заботливо спросила девушка.

          Максим не любил вызывать желание заботиться о себе, он отождествлял это желание с жалостью, которую не признавал, поэтому выпрямил спину и картинно приложил руку ко лбу.

     - О, да, - тоном, достойным драматического театра, возвестил он, - от лекций по философии я увядаю на глазах, как роза под лучами палящего солнца! А ты вечно заставляешь меня приходить сюда. Совсем меня не бережешь!

          Настя прыснула со смеху и осторожно покосилась на преподавателя, которому, как и всегда, до разговоров на последних партах не было никакого дела.

     - Ладно, а если серьезно? - недоверчиво прищурилась девушка, пристально вглядываясь другу в глаза.

          Максим сделал нарочито возмущенный вид.

     - Серьезнее некуда! Каждая такая лекция, между прочим, сокращает мою жизнь на полтора часа. Что, ты думаешь, я здесь шутки шучу?

     - Макс, - склонив голову, протянула Настя. Юноша приподнял руки.

     - Ладно, все нормально. Не волнуйся за меня, - закатил глаза он.

     - Ты плохо выглядишь, - пожала плечами девушка.

     - Просто не выспался.

     - Опять?

          Максим тяжело вздохнул. Бессонница была его верным жизненным спутником. Обычно она длилась не одну ночь и даже не неделю. Это могло продолжаться несколько месяцев, за которые юноше удавалось заснуть на час или два за сутки. В это время Максим остро ощущал себя потерянным, его одолевали гнетущие мысли о том, что само его существование – большая ошибка, и юноша ненавидел себя за это. Еще больше его злило, что он ничего не может поделать со своими ощущениями. Сколько он ни убеждал себя, что нужно мыслить позитивно и искать свое призвание в жизни, грызущий червь сомнения всегда давал о себе знать.

     - Послушай, Макс, такая длительная бессонница – это ненормально. Может, тебе обратиться к врачу? – подруга вывела Максима из раздумий.

          На это предложение он отреагировал резко.

     - А тебе не кажется, что этот аспект жизни студентов в сферу деятельности старосты не входит? – огрызнулся он, заставив Настю вздрогнуть.

     - А вот сейчас обидно было! – бросила она и уже потянулась к своим вещам, чтобы пересесть от друга, но Максим удержал девушку за руку.

     - Прости, - виновато опустив голову, сказал он, - это действительно было грубо. Я не хотел, ты же знаешь. Просто я…

     - Не в себе? – хмыкнула Настя. Максим неопределенно покачал головой.

     - Именно. Просто я иногда и так чувствую себя психом, а тут еще ты со своими врачами…

     - А, то есть я еще и виновата? – Настя округлила глаза. Юноша застонал и потер руками лицо.

     - Господи, женщина, ты меня с ума сведешь!

          В аудитории вдруг послышался шелест множества закрываемых тетрадей, и больше половины потока студентов сорвались со своих мест и направились к двери. Максим, радуясь окончанию разговора, тут же схватил свои вещи и положил подруге руку на плечо.

     - Я буду внизу, - сказал он с победной улыбкой и поспешил ретироваться.

          Девушка закатила глаза и направилась к преподавателю, чтобы тот расписался в журнале.  Даже подойдя к его столу и встав почти вплотную к доске, она не смогла понять, что на ней написано. Получив подпись, столь же недоступную для копирования, она невольно улыбнулась, вспомнив вопрос Максима: «Опять неудача дешифровки?». Бегло собрав свои вещи, Настя вздохнула и неспешно вышла из почти пустой аудитории, направившись к месту, где ее обычно дожидались друзья.