Вихрь. Любовь, которая стала новым началом - [80]

Я прижала руки к груди, стараясь не позволить его словам слишком глубоко проникнуть в мое сердце. Но у меня не получалось сделать это. Они поселились в нем, заставляя мой гнев разбиваться на кусочки и исчезать.

– А может, мы давно уже предотвратили это, – прошептала я. – Не забывай, что я изменила время. Закрытие рифтов в 2067 году изменило нашу реальность. Может быть, у нас сейчас совсем другое будущее.

– Да, может быть.

Бэйл склонил набок голову и посмотрел на меня.

– Я не знаю этого, Элейн. С этого момента я так же озадачен, как и ты. Я видел только конец, а не путь туда.

Когда я ничего не ответила, Бэйл встал, тихо подошел ко мне и остановился на достаточном расстоянии.

– Могу я показать тебе кое-что еще? – спросил он.

– Что? Еще один секрет?

Я хотела возразить ему, но получалось у меня это как-то устало.

– Я думаю, мне хватит и того, что я уже узнала, спасибо.

Уголок его рта дернулся.

– Нет. У меня больше нет секретов. Теперь я для тебя открытая книга. Теперь все лежит на столе, и то, что сейчас произойдет, это полностью твое решение. – Он протянул мне руку: – Пойдем, ты не пожалеешь. Это кое-что хорошее, что я видел за последние несколько недель.

Единственное, что было хорошим, прочитала я на его лице.

Я глубоко вздохнула и подняла детектор с травы. Потом схватила Бэйла за руку, и он помог мне подняться. Сначала я стояла неподвижно, а когда вихрь рядом с нами вырос в полный размер, подошла ближе к Бэйлу.

Мы оказались на крыше высотки. Слева и справа тянулись в небо другие постройки. Стеклянные здания, похожие на дома в Рио, но все-таки другие. Тем не менее это определенно был мегаполис. Я посмотрела на свой детектор. Мы были в то же время, что и в Санктуме. Только на этот раз в… Каире. По крайней мере сейчас. Наверное, это был один из внешних районов.

Бэйл посмотрел на мой детектор и кивнул. Он все еще держал меня за руку и повел к краю крыши.

– Это один из новых районов для людей, – объяснил он. – Теперь эти районы можно найти в каждом мегаполисе. Там живет большинство бывших горожан.

– Знаю. После того как разразилась война, мы пытались вывести как можно больше людей.

Бэйл посмотрел на меня и кивнул.

– Хоторн приказал мне доставить сюда как можно больше штурманов и вихревых бегунов. Поэтому я часто бывал здесь… и…

Он набрал побольше воздуха в легкие.

– Хоторн хотел, чтобы я сказал ему, что было внутри этих районов, и я помню, что всегда отвечал ему, что здесь все точно так же, как было в зонах. Но…

Он покачал головой.

– Так было не в каждом городе… и не в каждом районе.

Он указал вниз.

На площади, выложенной яркими мозаичными камнями, было много людей. Они столпились вокруг памятника какому-то мужчине верхом на коне. Змеилась какая-то очередь.

Сначала я не заметила ничего необычного. И только когда Бэйл вытянул руку и направил указательный палец куда-то вдаль, я проследила взглядом и увидела.

В очереди стояли не только люди, но и мутанты. У них с собой была еда, одежда, напитки. У некоторых на груди был символ «Красной бури».

Я наблюдала, как мальчик-грундер играл в догонялки с девочкой. Неподалеку солдат из «Красной бури» и двое мужчин несли несколько канистр с водой в сторону жилых домов.

– Они помогают друг другу, – сказал Бэйл. – То же самое происходит в Сиднее, Москве, Гонконге, Токио, Мехико… повсюду. В каждом городе я видел, как люди из «Красной бури» приходили в людские районы, чтобы помочь. Те, кто действительно верит в то, чего хочет Хоторн, составляют лишь малую часть «Красной бури». Но многие не хотят войны.

Я отпустила Бэйла и сделала несколько шагов по краю крыши. Внизу сидели двое пожилых мужчин – человек и вирблер, – судя по всему, они играли в какую-то игру с деактивированными сенсорами. У вирблера на груди также был символ «Красной бури».

Бэйл снова взял меня за руку и пристально посмотрел на меня:

– Когда мы с тобой открывали зоны, это повлекло за собой не только плохое. Возникло и кое-что хорошее, возникло ощущение… что этот мир принадлежит всем нам.

Я снова посмотрела вниз. Приятно было видеть то, что происходило здесь, но я вспомнила и то, как мутанты в Сан-Паулу ликовали, когда взрывались здания кураториума.

– Не знаю, могу ли я еще в это верить.

– Есть целые города, Элейн. Такие, как Санктум. Повсюду. Люди и мутанты. Вместе.

– Но что это меняет? Слишком мало тех, кто разделяет наше видение. Большинство на нашей и на их стороне слишком разгневаны, слишком обижены, чтобы…

– Это меняет все, – перебил меня Бэйл. – «Красная буря» – это всего лишь конструкция. Убежище для тех, кто чувствует, что их бросили люди. Мы все еще можем достучаться до этих мутантов. Мир давно жаждет свободы – и это не то, что обещает Хоторн. Это – настоящая свобода.

Он положил руку мне на щеку и посмотрел на меня с той робкой надеждой, с какой он смотрел на меня во время Праздника возрождения. Тогда мы стояли под листвой Дерева собраний, и я должна была решить, доверять ему или нет.

– И за тобой, – произнес Бэйл, – за тобой они последуют, чтобы получить эту свободу.

– За мной?

Я покачала головой. Тело пронзила острая боль, хуже, чем все то, что я пережила за последние несколько дней.