Видимый и невидимый мир в киноискусстве - [63]

Это не по плечу главной героине фильма «Розетта» (1999). Но даже и она, отчаявшаяся и разуверившаяся во всем молодая девушка, откуда-то берет силы для борьбы за лучшее в самой себе. И помогает в этом Розетте ее друг Рикюэ, который в финале картины кружит вокруг девушки на мотоцикле, одновременно и наказывая ее за предательство и возрождая к новой жизни. У брессоновской Мушетт, утопившейся в реке от непостижимого одиночества, не нашлось такого друга. Фермеру, проезжавшему на тракторе мимо Мушетт, не было до нее никакого дела. Возможно, брессоновский трактор трансформировался в дарденновский мотоцикл. Если угодно, в «Розетте» братья Дарденны, продолжатели брессоновской традиции, воскрешают утопившуюся Мушетт. Дают ей еще один шанс победить отчаяние…

Нашему рассудку, как гоголевскому Башмачкину, все время не хватает материала, и шинель не задается. А потом, когда шинель пошита, ее вероломно крадут. И она снова сливается с другими вещами, которые нам не принадлежат. Вместе с шинелью Акакий Акакиевич утрачивает и человеческий облик. Дух его сломлен. Трагедия маленького человека русской литературы состоит в том, что он пытается жить рассудком, сводя концы с концами и в житейском смысле, и в бытийном. Подпольный человек Достоевского – это бунт маленького человека, который догадывается, как опасно и подло жить одним рассудком, но жить сердцем, на котором нет ни одного шва, он еще не готов. Сердцем живет Соня Мармеладова, сердцем живет князь Мышкин. Раскольников рвет в клочья своего маленького человека и потом шьет из маленького человека своего большого человека, которого он называет Наполеоном. Но убив старуху и Лизавету, Раскольников понимает, что на личного Наполеона ему не хватит сукна. «Тварь ли я дрожащая или право имею?» Этот вопрос ставит рассудок. Сердце, откликаясь на зов Творца, задает другие, совсем другие вопросы. «Как защитить Божественного Младенца?»

Рассказывая «моральные сказки», Дарденны пытаются ответить только на вопросы сердца, избегая сентиментальности, не приукрашивая взрослых и детей, выброшенных на обочину жизни, и не демонизируя их.

«Лурд»

Французский город Лурд один из самых популярных в Европе центров паломничества. В его окрестностях четырнадцатилетней Бернадетте Субиру явилась Дева Мария. Католическая церковь не сразу поверила набожной Бернадетте. Девушку освидетельствовали медики и признали вполне вменяемой. Характер Бернадетты сочли уравновешенным, что также немаловажно. После чего видению мистически одаренного ребенка придали статус непреложного факта. Это случилось в 1858 г., а в 1933-м Бернадетта была канонизирована. Так незримая реальность символически прорвалась в мир видимый в одной из пиренейских пещер, и проводником незримого стало глубокое сердце. Там, где современники Бернадетты видели только камни, она увидела Дух. И камни словно бы ожили, хотя и не для всех.

Фильм «Лурд» (2009) Джессики Хауснер об отношении людей к чуду как к «божественному фокусу», нарушающему законы природы. Подлинная вера, как известно, не нуждается в чудесах, а вера, понятая ложно, становится целиком зависима от них. Как говорил Александр Шмеман, в Евангелии постоянно звучит призыв поверить без всяких «доказательств», полюбить Христа бескорыстно. И выразил это Шмеман в формуле «не вера от чуда, а чудо от веры»[151].

Страдающая рассеянным склерозом молодая женщина Кристина парализована, и спасти ее может только вера. Не потому ли Кристина и совершает паломничество в Лурд в надежде, что Мадонна поможет ей. Однако, исповедуясь отцу Ниглу, молодая женщина дает понять, что она не готова к внутреннему преображению и не очень-то понимает, что это такое. «Меня часто охватывает гнев. Почему я заболела, а не кто-то другой? Почему я? Иногда я завидую людям, которые могут ходить и делать все нормально, не думая об этом. Есть люди, которым хуже, чем мне, но они не вызывают у меня никакой жалости. Мне хочется быть здоровой и вести нормальную жизнь». Выслушав Кристину, отец Нигл молится о том, чтобы Господь излечил ее душу, и «если на то будет воля Твоя, то и ее тело».

Во время трапезы Кристина рассказывает монахине-волонтерке Сесиль (Э. Лёвенсон) о своем удивительном сне, в котором ей явилась Дева Мария и как будто бы обнадежила ее. Но опытная Сесиль осаживает страдающую рассеянным склерозом паломницу: «Я знаю, это непросто, но мы должны принимать нашу судьбу со смирением. Мы молимся за исцеление нашей души, а не тела. И испытываемые вами страдания могут иметь глубокий смысл».

Французская актриса Сильви Тестю удивительно тонко и точно передала умение Кристины держаться на людях, быть приветливой и даже милой, при внутренней опустошенности и надломленности. Однако есть что-то удивительно детское и беззащитное в ее улыбке, в ее птичьем взгляде, в беспричинно благодарном выражении лица. Хотя благодарить ей, конечно, есть за что.

Приставленная к Кристине молодая волонтерка по имени Мария кормит ее с ложечки, монахиня Сесиль помогает парализованной раздеться и перебраться из инвалидной коляски в удобную постель. Перед сном Сесиль и Мария молятся у ее кровати. На Кристину обратил внимание сопровождающий паломников красавец Куно (Б. Тодескини): гвардеец Мальтийского ордена счел своим долго пожать ее обездвиженную руку. Правда, безобидный знак внимания не ускользнул от Марии. Она позволяет себе приревновать гвардейца к своей парализованной подопечной.