Видеть тебя означает любить - [15]

— Мы уже уходим? — Пеппер вдруг прильнула к «мужу», обняла его за талию, нагнулась и нежно потерлась щекой о его предплечье.

Кристофер оторопел, пораженный неожиданной выходкой и в равной степени приятным ощущением, которое разлилось по его телу. Он посмотрел вниз на прижавшуюся к его предплечью голову, на шелковистые волосы, которые в лучах солнца стали огненного цвета, и его затопила жаркая волна желания. На секунду он поддался зову естества, рука дернулась вверх, чтобы приласкать склоненную голову, нежную кожу щеки… Но затем, пронзительно осознав, что собирается сделать, Кристофер оттолкнул от себя Пеппер.

Расплатившись и получив сдачу, он извинился и в свою очередь направился в сторону мужского туалета.

Пеппер еще долго ошеломленно пялилась на дверь, за которой скрылась его спина. Он шел торопливо, как человек, ищущий, где бы спрятаться, подумала она. Потом со вздохом досады повернулась к стойке и принялась рассматривать разложенные там карты дорог и цветные туристские буклеты, предлагаемые рестораном посетителям.

На улице Пеппер попались на глаза автоматы с газетами, и она решила, что неплохо было бы прихватить в дорогу газету. По крайней мере ей будет чем заняться, раз ее «телохранитель» желает все время вести машину сам, а при его манере езды бесполезно рассматривать достопримечательности — ровным счетом ничего не разберешь.

Она потянула Кристофера за рукав и сказала, просительно улыбаясь:

— Купите мне газету.

— С удовольствием, — пробурчал он в ответ, высвобождая рукав.

Стоя за спиной Кристофера, Пеппер неприкрыто забавлялась, глядя, как он вылавливает из кармана мелочь, пихает монеты в автоматы, поднимает пластиковые крышки, вытаскивает газеты и, наконец, молча передает их ей.

Одной было бы вполне достаточно, подумала Пеппер, поблагодарив. И в ее душу закралось подозрение — он хочет, чтобы ее руки были заняты, пока он ведет джип!

Кристофер проводил ее до машины, галантно подержал сумочку и газеты, пока она устраивалась на своем месте, а затем мягко захлопнул за ней дверцу.

Когда он расположился на соседнем сиденьи, Пеппер накрыла его руку, лежавшую на руле, своей ладонью и проворковала:

— Не будете ли вы так добры сказать мне, куда мы направляемся? И долго ли нам еще ехать?

Кристофер напрягся, как при опасности. В ее вопросе, вероятно, нет скрытого смысла… или есть? Она ведь не собирается предпринять вторую попытку? Он долго смотрел на Пеппер, приподняв одну бровь, затем его взгляд переместился на вид за лобовым стеклом.

— В мотель «Изумрудная Долина», — проговорил он сквозь сжатые зубы. — Вам знакомо это место?

Пеппер посмотрела на золотого орла, широко раскинувшего крылья на капоте, и улыбнулась. Да, она знает этот мотель, но Гленда не знает.

— Нет, — ответила она, поднимая глаза на Кристофера. — Мне приходилось путешествовать по большей части по Восточному побережью и Канаде. Понимаете, Эрни не любил Западное побережье.

Прикосновение ее руки было сладкой мукой, тепло нежной кожи возбудило приятные ощущения, растекавшиеся по телу пронизывающими холодными волнами даже после того, как он убрал свою руку.

— А почему? — Голос Кристофера внезапно охрип.

Пеппер подняла к лицу отвергнутую руку и заправила за ухо выбившуюся прядь волос.

— Не знаю. — Она и на самом деле не знала, Гленда об этом ничего не говорила. — Наверное, ему не нравился местный климат.

— Да, наверное, не нравился, — повторил Кристофер с отсутствующим видом.

Заурчал, оживая, двигатель, затем его звук опустился до едва слышного гудения, и машина отъехала от ресторана, влившись в общий поток движения на скоростном шоссе.

4

Пеппер еще спала, когда они въехали в долину Уильямет в штате Орегон. Проснувшись, она потерла глаза и всмотрелась в пейзаж за окном, чтобы понять, где они сейчас находятся. Впереди на фоне припудренного звездами темно-синего неба высились Каскадные горы.

«Изумрудная долина» всплыло в памяти. На лице Пеппер расцвела ностальгическая улыбка. В годы юности ей с сестрами часто доводилось бывать в этих местах, поскольку их отец — ярый поклонник гольфа, всегда принимал участие в проводимом там ежегодном восемнадцатилуночном турнире. Улыбка стала озорной. Едва она научилась водить машину, они с сестрами больше не оставались смотреть, как отец гоняется по полю за своевольным мячиком, а отправлялись на тихоокеанское побережье в двух часах езды от долины и, когда уставали кататься на досках в прибое, совершали опустошительные набеги на магазинчики в парке «Юджин».

Там было очень красиво, особенно по вечерам, когда лунный свет, просачивавшийся сквозь ветви могучих елей, расчерчивал аккуратно подстриженную зелень парка серебристыми полосами, добавляя к его красоте сюрреалистические штрихи.

Кристофер запарковал машину перед мотелем, и Пеппер испытала к нему самое глубокое чувство благодарности за все время их знакомства. В этот момент она готова была продать душу дьяволу за возможность на несколько минут оказаться в горячих объятьях Джаккузи[5], но вполне удовлетворится, если ей любезно позволят первой воспользоваться душем.

Пеппер с завистью покосилась на свою Немезиду. Он, по крайней мере, занимался делом во время долгого пути из Олимпии, пусть вымотался до предела, зато она, буквально и фигурально выражаясь, умирала от скуки.