Видение Нагуаля - [34]

Это еще одна причина, по которой кастанедовский дон Хуан долгое время не акцентировал внимание ученика на видениях, а добивался его полноценной безупречности в обычном режиме восприятия. В одном месте об этом сказано почти буквально:

"Восприимчивость — не самое главное… Главное — это безупречность воина" (Tales of Power)

В случае самого Кастанеды мир «остановился» обвальным образом уже в тот момент, когда намерение отрешенности, вынужденное несколько лет бороться с его строптивым и изворотливым тоналем, приобрело исключительную и стабильную интенсивность.

Нет нужды торопить события и постоянно искать свидетельств магического опыта (а ведь все мы, безусловно, склонны к этому). Практика безупречности всесторонне готовит нас к решительному повороту и делает это гармонично и неотступно. Визионеры, экстрасенсы и духовидцы — не столь уж исключительное явление. Их способности любопытны, но мало что меняют в их природе. Задача нагуализма — подлинная трансформация энергетического тела, полноценное овладение иными способами энергообмена и функционирования нашего целостного существа, а это может стать возможным только в том случае, если вы буквально «пропитались» безупречностью — изменили свой разум и свое сердце полностью и бесповоротно. Кажется, только толтекская традиция осознала этот лежащий на поверхности факт и извлекла из него практическую пользу. Мистики и маги иных культур, как правило, имеют дело с силами нагуаля, прорывающимися в их существо кратковременно и фрагментарно, — они играют на пороге Трансформации и словно колеблются между мирами, а мы с наивным восхищением следим за процессом, полагая, будто их мерцающее блуждание — свидетельство особенного искусства равновесия. И лишь более близкое знакомство с этими причудливыми людьми заставляет усомниться в их совершенстве. Безупречный толтек находит в этом зрелище поучительный урок.

Безусловно, толтекский путь самотрансформации (как и всякая «духовная» дисциплина) требует от человека полной самоотдачи. Следуя традиции, его вполне можно называть "духовным подвигом" или, например, "шаманистским стоицизмом". Иначе и быть не может, поскольку в дон-хуановском учении объектом целенаправленных изменений становятся практически все проявления человеческой психики.

В этом отношении нагуализм глубже и основательнее многих мистико-оккультных школ, славящихся своей суровой аскезой, — несмотря на то, что толтеки вовсе не акцентируют внимание на строгости своей дисциплины. Тяжкий труд здесь скрыт от постороннего взгляда, и только сам практикующий знает, каких усилий внимания и какого контроля требует каждый шаг на пути развития осознания.

Степень алертности (бдительности), которая необходима воину, на первых порах кажется невообразимой и недосягаемой. Первое и самое тяжкое испытание ожидает практика в тот период его жизни, когда осваиваются фундаментальные принципы безупречности; редко кому удается пройти эту часть пути без срывов и остановок. Искушение отказаться от разрешения поставленной задачи, которая часто кажется неисполнимой, здесь бывает особенно сильным. Зато в момент, когда настроение безупречности становится наконец фоновым, полностью пропитывает психику, можно считать, что по крайней мере половина работы сделана. Оглянувшись назад спустя годы, толтек даже изумляется порой: отчего эти достижения казались ему столь трудными?

Путь, конечно, не становится легким, но и подвижником себя толтек уже не считает. Собственно говоря, спокойное отношение к масштабам достигнутого и объему все еще предстоящего труда — один из симптомов обретенной воином безупречности.

Достижение безупречности обозначает качественное изменение человеческой психики. Ясно, что обычное ее функционирование окрашено эмоциональным фоном, восходящим не только к социальным привычкам, но и к архетипическим паттернам коллективного бессознательного, даже к психофизиологическим обусловленностям — продуктам биоэнергетической формы, образовавшейся на протяжении миллионов лет мутаций высших млекопитающих.

Изменение реактивности (а значит, и энергообмена) происходит медленно, поэтапно. Глубинные слои «фона» сопротивляются с особенной силой и требуют специальных методов трансформации: остановки, внутреннего диалога, перепросмотра, сновидения и сталкинга, неделании — т. е. тех важнейших рычагов воздействия, что составляют уникальную сердцевину дон-хуановского нагуализма.

Изменение психоэмоциональной реактивности порождает, с одной стороны, расширение восприятия, с другой — вызывает целый ряд побочных эффектов и проблем. Начинающий толтек должен уметь с ними справляться, знать их возможные симптомы и способы устранения нежелательных последствий. К сожалению, книги Кастанеды далеко не исчерпали этой темы — опираясь исключительно на сообщения Карлоса о его беседах с доном Хуаном, далеко не всегда возможно правильно диагностировать свое состояние, а тем более — преодолеть неожиданные препятствия.

В первую очередь эти проблемы связаны с различными социальными конвенциями, условностями поведения и общения, а также (что особенно важно) с дезавтоматизацией базовых рефлексов. Крайне важно понять, что речь не идет об отмене рефлекторного поведения как, такового, иначе человеческое реагирование может стать хаотическим, неэффективным, в конечном итоге — неприемлемым с точки зрения выживания не только в социальной среде, но и в Большом Мире-вне-человека. Безупречность вторгается в базальные рефлексы как особое прикосновение организованного внимания для того, чтобы иметь возможность полноценно и своевременно корректировать работу рефлексивной дуги, а в специальных случаях — приостанавливать или видоизменять прежде автоматический процесс. Читателям Кастанеды известно, что для этого используется сталкинг и контролируемая глупость.