Вид на рай - [9]

«Нет, спасибо, все». Я видел, что она произнесла эти слова. Продавец, скромный парень в белой спецодежде (сверху нейлон, а снизу байка) задал автоматически свой стандартный вопрос, не желает ли она еще что купить. Неуч! Излишне спрашивать таких покупателей. Это же Ригемур Йельсен!

Теперь нужно было спешить. Наблюдательный взгляд Эллинга, брошенный поверх ящика с лимонадом, установил, что обстановка неожиданно изменилась, когда Ригемур Йельсен повернулась спиной к мясному прилавку. Немедленное отступление. Два шага назад, дугообразный разворот тележки между полками, прямой курс на фрукты и овощи. Может, взять помидоры? Хорошо, почему бы и не помидоры? Самое важное теперь создать впечатление активности, поскольку Ригемур Йельсен круто повернула, и через несколько секунд она, несомненно, окажется на углу возле пива и минеральной воды. Активности и уверенности. Что может быть прекрасней такой картинки: энергичный молодой человек в расцвете сил одной рукой небрежно отрывает от рулона один прозрачный полиэтиленовый пакетик, а другой шарит в поисках ящика с помидорами? Ничто. Меня так и подмывало оглянуться и посмотреть на то место, где я сам недавно стоял, но, само собой разумеется, не посмел. Я решил держаться неприметно, значит, так тому и быть. Не колеблясь (мягко говоря), я положил пять твердых помидоров в полиэтиленовый пакетик и пошел к весам. Там стояла молодая женщина. Она как раз положила на весы увесистый кочан капусты и пыталась угомонить своего не в меру разбушевавшегося малыша.

52, — думал я. Нажми цифру 52. Капуста. Она медлила. Она не дрожала, подобно Крыске, но почему-то медлила. Растерялась, что ли? Мальчуган тянул ее в сторону, где лежали шоколад и газеты. Женщина не находила нужную цифру. Меня бросило в жар. Молодая женщина, мать ребенка, не находила на весах слово «капуста». Я взмок, пот катил ручьями. Она нашла указатели «красный и зеленый перец», она нашла указатели «помидоры» и «картофель», она нашла указатели «репа» и «сельдерей». Но, несмотря на то что «капуста» была обозначена рядом с «репой», она не в состоянии была нажать на кнопку своим окрашенным в ярко-красный цвет ногтем. 52, — думал я. Снова одно и то же. Еще одна попытка. 52, — капуста. 52, — капуста. Картофель, репа, капуста. Картофель, репа, капуста. Мальчуган начал реветь и бить ее по бедру. Он хотел «околад, околад, околад». Женщина продолжала искать 52 — капусту. Я стоял и потел с головы до ног. Пакет с помидорами давил свинцовой тяжестью. Стояла ли позади меня Ригемур Йельсен? Не оборачивайся только, Эллинг! Будь мужественным и стой смирно. 52 — капуста. 49, 50, 51 — капуста. 52 — капуста.

Там! Правильно! Наконец, женщина вступила во взаимодействие с цифрой 52 — капуста. Она вытащила чек и влепила мальчугану хорошую оплеуху за его поведение. Теперь моя очередь. Где помидоры, Эллинг? Не так давно ты видел эту клеточку. Два сорта. Большие, называемые «мясными» помидоры (их сейчас нет в продаже) и маленькие бесцветные голландские. Стоят рядом. Смотри внимательно: Лук-порей, сельдерей, морковь. Перец — зеленый, желтый и красный… 52 — капуста.

«13, — сказал кто-то позади меня. Женский голос. — Помидоры под номером 13».

Послышалось ли мне? Чуть-чуть раздражение в голосе? Уверенности не было. Но говорили на диалекте, на диалекте восточных районов страны. Одна мысль, что Ригемур Йельсен теперь, со всей очевидностью, стояла позади меня и чуть-чуть раздраженным тоном руководила моими действиями — где нажать кнопку, чтобы выяснить, сколько стоят пять помидоров из Голландии, взвинтила меня. Голова пошла кругом. Не оборачивайся, Эллинг! Нажми на 13. Я нажимаю на 13. Приклеиваю бумажку с ценой на полиэтиленовый пакет и… оборачиваюсь.

Крыска! Я ужаснулся. Крыска стояла так близко, что я видел ее ноздри изнутри!

Мне стало дурно, мне стало плохо. Хотелось бежать без оглядки. Бог с ними, с голландскими помидорами! К чему они мне? Я должен немедленно отыскать Ригемур Йельсен. Значит, вопреки здравому смыслу она не пошла в ту сторону, где стояли ящики с пивом и минеральной водой, и, следовательно, если рассуждать логически, она должна пойти той же дорогой, которая привела ее к мясному прилавку. Почему? Может, она забыла что-то? Нет, не может быть! Это не в ее характере. И тут я понял. После долгих размышлений перед стойкой с йогуртами Ригемур Йельсен свернула за угол у мясного прилавка, где были выставлены стиральные порошки и предметы личной гигиены. Вероятно, она намеревалась взять там то или другое, но, заметив отсутствие очереди у мясного прилавка, поспешила туда. Явной необходимости, собственно говоря, в этом поступке не было. Времени у Ригемур Йельсен, по всей видимости, было предостаточно. Она реагировала, очевидно, инстинктивно. Как настоящая хозяйка, как мать многочисленного семейства, привыкшая из года в год к рациональному распределению своего дня. Это у нее в крови сидело. Впрочем, как, вероятно, у каждой женщины.

Так оно и есть. Когда я завернул за угол, где полки с сухарями и хрустящими хлебцами разных сортов и фирм сменялись полками с хозяйственными товарами, где на переднем плане красовались мыло и стиральные порошки, я увидел, что она взяла с полки «экономный» пакет стирального порошка «ОМО». «Экономный» — значит больше обычного в размерах и дешевле. Я прошел мимо нее и взял с полки новую зубную щетку, а полиэтиленовый пакет с проклятыми помидорами незаметно засунул за рулоны с туалетной бумагой.