Вибратор - [9]

И пускай в статье и говорится о «Простых радостях и удовольствиях жизни», или о чем еще там говорится, не важно, — в ней собраны лишь сверкающие осколки целого, ничего больше. Не жизнь — монтаж. Полагаете, Миуре Рисако не случается днями напролет не вылезать из вытянутых на коленках треников? Полагаете никогда не случается? Она никогда не ходит с утра до вечера в пижаме, потому что даже простое одевание — и то слишком много сил требует? И эмоциональная нестабильность ей тоже совсем не свойственна? Ну конечно, сколько раз мне становилось очень скучно и одиноко, да, а муж вечно уезжает куда-то на матчи, а я иногда чувствую себя настолько несчастной, что двадцать, а то и тридцать раз за день мучительно хочу ему позвонить на мобильник и поговорить, просто поговорить. По-вашему, это ненормально? Конечно, если он в это время на тренировке или что-то еще в этом роде, я знаю, нельзя его отрывать, я прекрасно понимаю… просто заняться совсем, совсем нечем, и я одинока, одинока, и ребенок… Знаете, иногда я буквально ненавидеть своего мужа начинаю, а иногда перестаю испытывать материнские чувства к своему сынишке, как будто, понимаете, я никогда не научусь любить его по-настоящему, и тогда мне вдруг хочется его ударить, так сильно хочется… Странно. Ничего подобного в журналах для молодых мам не читала. Мне так страшно. Может, мне лучше к психотерапевту обратиться, может, это — самый разумный выход, как вы считаете? Один из голосов у меня внутри шепчет слова, которые должна бы произнести Миура Рисако, хотя, конечно, настоящая Миура Рисако никогда ничего подобного не скажет, а если и скажет — все равно из интервью это вырежут. Она независима, она естественна! Вот это женщина! А домохозяйки строят свои жизни по отредактированным сценариям. Да, я припоминаю, однажды пришла мода на этих странных персов — не хотелось бы называть их «талантливыми женами», а вот как насчет «жен знаменитостей»? Вы отлично знаете, кого я имею в виду. Хори Чими стала первой ласточкой. По-моему, с нее все и началось, хотя до конца я и не уверена, а потом появились они все — женщины типа Мита Хироко и Миура (в девичестве Шитара) Рисако, и так далее, и так далее. Все, что успели выскочить замуж, когда стало ясно — в развлекательной индустрии им уже недолго оставаться, и обрели новый жизненный статус, как же, они стали женами, которыми мечтают сделаться домохозяйки всех времен и народов. Да, еще одна такая есть, ну, совсем недавно еще вышла за того чемпиона, как же его — а, Хабу Ешихару, ну, та, чье лицо до сих пор еще красуется на каждой упаковке салфеток, которые в рекламных целях раздают на улицах представители кредитной компании… Я еще, помню, очень удивилась, когда эти фотографии увидела, только чьи же все-таки фотографии? Думаю, думаю, вспомнить не могу. Вот оно — Хатада Риэ. Стоп. Кажется, та, которая на салфетках — все-таки Икуина Акико. Ладно, не важно, может, для мужа ее это и значит черт-те что, но для масс-медиа — ни хрена. По сути, имеет смысл только гигантский разрыв между образом жизни «жен знаменитостей», восхваляемым журналами, и вашим собственным, он стимулирует потребление, он вызывает…

Депрессию. То, что обитает в интервале между абсолютным нулем и чувством удовлетворенности. Такова обыденность. Такова повседневность. Депрессия.

Депрессия смотрит на совершенно пустой экран компьютера в то мгновение, пока вы еще не начали писать. Просто один из примеров, не больше.

Возможно, именно от жажды любой ценой избавиться от этого чувства я и начала собирать слова чужих мне людей. Чужие истории, похожие на мою собственную, мои слова, обретающие жизнь где-то вовне, странное ощущение могущества, испытываемого от связи с миром. Собирать слова. Связывать слова. Связывать, потому что в процессе ты начинаешь видеть близость там, где ранее она казалась невидимой. Возникает чувство, что мир заставляешь крутиться именно ты. Речь каждого человека — фрагмент целого, но на какой-то миг каждый из этих фрагментов становится катализатором, и мое «Я» исчезает, стирается, и тогда накатывает волна немыслимого блаженства. Такие мгновения — наркотик, наркотик, на который я подсела, я должна снова и снова переживать эти секунды абсолютного наркотического опьянения, и, значит, я буду продолжать писать. Но всякий раз, как я заканчиваю, становится ясно: удалось воспроизвести лишь крошечную частичку мира — и все. Не важно, сколь много слов сорвала я с чужих губ, собирала-то их и располагала в нужном порядке все-таки я, — и если мне удалось расположить их верно, это, несомненно, удача, но, по итогам, усилия, затраченные на это, отнимут у меня и молодость, и красоту. Вот ведь какая хохма получается — тяжко жить, не ощущая хоть изредка, что тебе удалось чего-то достичь, а сохранять свою красоту и добиваться успехов — вещи, если честно, абсолютно несовместные. И что? Считай, все журналы не перестают утверждать, что надо как-то исхитриться совместить и то, и другое! Не хватает материала на выпуск, посвященный чему-то конкретному, вот они и предлагают усидеть на двух стульях разом. Попробуйте то, попробуйте это, пробуйте все подряд, советуют журналы. Эй, то, что вы говорите сегодня, как-то не больно сочетается с тем, что вы утверждали на прошлой неделе, вы не заметили? Если хотите действительно сохранить свою красоту, не ждите, что вам удастся добиться серьезных успехов. Живите осторожнее. Не выходите за рамки, не льститесь на то, что лежит за отведенными вам границами. Возможно, это и есть правда. Возможно, это — послание, которое отправляют «жены знаменитостей», а получают их последовательницы. Если верить всему, что пишут в журналах, вы никогда не заработаете приличных денег, вам даже на еду хватать не будет, вы можете сократить расходы на питание до отрицательных чисел, а концы с концами все равно не сойдутся, так что лучше с самого начала подцепить состоятельного муженька. Все во имя пущего потребления. Можно принять за некую специфическую концепцию, но сейчас — впервые — я осознаю, что, по ходу дела, это подлинная суть всех журналов и уж тем более — содержащихся в них реклам. И, сказать по правде, не сильно-то они и лгут…