Виагра для дракона - [193]

   Я бы мог обернуться в свою истинную форму, но для этого недостанет энергии. И даже в теле дракона шансов на победу будет немного, не более одного к десяти. Биться придется не просто с высшим вампиром, мы вызвали гнев вампира-мага. Мага, сознательно пошедшего на демоническую трансформу. Очень сильного, несмотря на молодость. Много, много, сильнее той твари, что ты называешь Яцеком.

   Мы разорили его гнездо, но это не главное. С нами ушел старик Исмаил. Магу он нужен. Нужнее людей из кровавого аула и всех птецов вместе взятых. Святой, - это ангел в человеческом теле. Он должен был стать жертвой во время важного ритуала. И не простой жертвой, а венцом, закрывающим ритуальное прекращение сотен человеческих жизней.

   Ты помешал ритуалу, который стал бы первым шагом к обладанию Камнем Крови. Ты украл у вампира-мага силу, Платон, так же, как украл у Яцека. Ему позарез нужна жизнь старого суфия. Мастер сделает все, чтобы ее вернуть. И еще, - он жаждет мести.

 – Реальгар на секукнду затих, словно раздумывая, стоит ли продолжать. – Я предлагаю разделиться. Отправь оборотней с человеком денег навстречу вампирам. Самка будет защищать отца, а самец биться за нее насмерть. Оборотни задержат погоню, мастер будет убивать их сам.

   Он захочет отомстить, для вампиров – это дело чести. А птенцов направит догонять нас. Против них у нас есть шансы продержаться до рассвета. А потом Солнце прогонит под землю всех, кроме мастера. И даже он будет много слабее при свете дня.

   Мы сможем отбиться и спасти человека-ангела. Возможно, сможем. В ином случае нам всем все равно не жить. А оборотни погибнут в достойном бою, - умереть, защищая святого, это хорошая Карма. Их возьмут в свет. – Дракон снова умолк. – Выбирай, человек.

  - А каковы наши шансы победить до рассвета? – Я спросил скорее для того, чтобы выгадать время, чем желая узнать ответ. – Невелеки, человек. Даже если мне удастся выпить птенцов и обернуться в истинный облик, не более одного на сотню. – Реальгар говорил бесстрастно, но в тоне его сквозила горечь. Дракон не страшился поражения, но безнадежность ситуации его не радовала.

– А скажи мне, Друг, сколько у нас было шансов в бою с Львом Анунаков?! – Я уже принял решение, и не смог удержаться от улыбки. Дракон был прав, кто-то должен был остаться, чтобы задержать до рассвета вампироскую свору. И у меня это получиться лучше, чем у оборотней.

    Реальгар понял меня без слов. Ящер рыкнул и, не видать мне вовек шоколадных батончиков, если совру, дружелюбно завилял хвостом, выражая свои чувства.  – У нас не было шансов, Друг! 

   Когда я выпрыгивал из УАЗа, притормозившего на мосту, переброшенном через глубокое ущелье, на душе у меня было радостно. Радостно от понимания, что я наконец-то обрел то, к чему всю жизнь стремился. Я нашел настоящего друга. И пусть им стал полоумный демон, с буйным нравом, зловещим прошлым и непредсказуемым будущим, пусть это случилось накануне верной смерти, но теперь я не один! Со мной до самой смерти, а может и дальше всегда будет мой «заплечный игуан».

   Да, периодически дракон приводил меня в отчаянье, а я его в бешенство. Да, мы в любую секунду могли погибнуть и ухнуть со свистом в Ад. Но сейчас, перед лицом такой перспективы, Реальгар  разделил со мной судьбу. И то, что услышали от меня на прощанье оборотни, говорили мы вместе.

    - Вам надо ехать, мне – оставаться. Я не бросаю вас. Друзей в беде не бросают! И не разменивают на свободу или жизнь. – Так я  сказал Василию с Катей, перед тем как приказать водителю гнать на восток, не останавливаясь более ни на секунду.

     Прощаясь, я поцеловал в лоб Катюху, крепко обнял Васю и поросил прощения за бойню, в которую их вовлек. - Не по моей воле мы встретились, не по моей - приходиться расставаться. Будьте счастливы, слушайте стариков и не поминайте лихом!

    Деду Исмаилу молча поклонился и поросил его передать весточку «сердечному другу Василию»: - скажите ему, Реальгар просил за ребятами приглядеть. И напомните, что они мне с Христофорычем обещали!

    Гони, брат, шайтаны крови висят у нас на хвосте! – Хлопнул я по плечу Ваху и выпрыгнул из машины, притормозившей сразу за узким мостом, соединявшим два берега глубокого ущелья.

    Длина ажурной стальной конструкции была около сотни метров, а расстояние, на котором в черной глубине пропасти ревела горная река, и того больше. Как бы ни были прытки кровососы, моста им не миновать. Ввиду его небольшой ширины нежитям не удасться кинуться на меня скопом, если они не идиоты, конечно. А если попрут нахрапом, - оно и лучше.

     Серебряные пули, попавшие в нужное место, если и не упокоят упырей, то прыть им сильно уменьшат. Кроме того, у меня в запасе был еще один вариант. В отличие от твердолобого Реальгара мой изворотливый еврейский ум не мог смириться с неизбежным концом, да и бегство никогда не было для меня постыдным.

    Дело было в непроверенной, но неоднократно обсуждаемой с Кешей, нелюбви упырей к текущей воде. Особенно к воде, насыщенной праной и живым светом воде, бегущей с высокогорных ледников. По идее, такя вода должна лишать нежить силы, и лезть в нее упырь по своей воле не станет.