Везунчик Джим - [3]
Однако где же Уэлч? Говорят, старик любит собственные приглашения на тормозах спускать. Диксон взбежал на крыльцо, метнулся мимо мемориальных табличек, по пустым коридорам. Знакомый кабинет с низким потолком был пуст. Диксон спустился по черной лестнице (сам нередко пользовался этим путем к отступлению) и вошел в преподавательскую раздевалку. Уэлч брезгливо склонился над умывальником.
— Вот вы где, — панибратски произнес Диксон. — А я уж думал, вы без меня уехали. — И поспешно добавил: — Профессор. — Еще секунда — и было бы поздно.
Уэлч поднял узкое свое лицо, перекошенное недоумением:
— Без вас? А вы разве…
— Вы приглашали меня к себе на чай, — объявил Диксон. — В понедельник, за кофе, в преподавательской. — Диксон случайно взглянул в зеркало и удивился выражению почти щенячьего дружелюбия, застывшему на его собственном лице.
Уэлч как отряхивал руки от воды, так и замер, точно дикарь перед шаманом.
— За кофе?
— Да, за кофе, в понедельник. — Диксон сунул руки в карманы и только там сжал кулаки.
— Скажите пожалуйста! — Уэлч в первый раз поднял взгляд на Диксона. — Скажите пожалуйста! А разве мы на сегодня договаривались? — Уэлч повернулся к грязному контейнеру для рулонных полотенец и стал медленно вытирать руки, не сводя глаз с Диксона.
— Именно так, Профессор. Надеюсь, обстоятельства не изменились — вам удобно сегодня?
— Да-да, вполне, — произнес Уэлч нехарактерно тихим голосом.
— Вот и хорошо. Я жду не дождусь. — И Диксон снял с крючка свой засаленный плащик.
Уэлч еще некоторое время бесцельно побегал по раздевалке. Впрочем, он успешно восстанавливался и довольно скоро уже смог взять «рюкзачишко», нахлобучить потертую зюйдвестку и предложить:
— Поедемте на моей машине.
— О, это было бы очень кстати.
Они свернули на гравийную дорожку и приблизились к импровизированной автостоянке. Пока Уэлч шарил по карманам в поисках ключей, Диксон осматривал окрестности. Запущенный газон заканчивался изрядно прореженной изгородью, за которой Колледж-роуд вела на городское кладбище — архитектурная особенность, ответственная за добрую дюжину острот. Лекторы любили сопоставлять способности присутствующих в аудитории со способностями «группы через дорогу» в плане усвоения материала, в то время как параллель между обязанностями кладбищенского сторожа и заведующего учебной частью нет-нет да и приходила на ум не только преподавателям.
В предвечернем майском свете пригородный автобус небезуспешно штурмовал холм. «Явно прибудет раньше нас», — сам с собой поспорил Диксон. Внезапно сверху, из открытого окна, раздалось пение. Громовой голос походил на голос Баркли, преподавателя музыки. Весьма вероятно, он и принадлежал Баркли.
Минутой позже Диксон сидел в машине. Уэлч дернул за стартер. Тускло звякнуло, будто звонили в треснутый колокольчик. Затем залязгало и задребезжало во всех частях машины сразу. Уэлч повторил попытку. На сей раз звуки были такими, будто кто-то бил пивные бутылки. Прежде чем Диксон смог предпринять что-либо помимо закрытия глаз, его вдавило в сиденье, а его сигарета, все еще тлеющая, выпала из пальцев и канула в щель. Автомобиль прошелестел шинами по гравию и выскочил на газон. Свернуть Уэлч не потрудился. После газона машина ползла словно черепаха. Звуки, издаваемые механизмом, стали немного тише, однако децибелов существенно не убавилось — запоздалая группка студентов, преимущественно в университетских желто-зеленых шарфах, застыла подле ректорского дома, обклеенного объявлениями о спортивных мероприятиях, и долго смотрела им вслед.
Они ехали по Колледж-роуд, держась середины. Напрасно сигналили грузовики. Диксон косился на Уэлча — и не без удовольствия отмечал, что тот сохраняет на лице выражение спокойной уверенности, словно бывалый квартирмейстер в грозу. Диксон снова закрыл глаза. Он надеялся, что после второго неуклюжего переключения передачи (которое Уэлчу еще предстояло) тот оставит тему колледжа. Диксону казалось даже, что лучше послушать о музыке или об успехах сыновей Уэлча — женоподобного литератора Мишеля и бородатого околоживописного пацифиста Бертрана (так их характеризовала Маргарет). Впрочем, Диксон знал: какую бы тему ни выбрал Уэлч, задолго до конца поездки его, Диксона, лицо будет походить на старый полупустой мешок — от потуг растянуться в улыбке, продемонстрировать интерес и вставить пару дозволенных словечек, а также от лавирования между пропастью смертной скуки и вулканом гнева.
— Диксон… Хм-хм!
Диксон открыл глаза и состроил гримасу стороной лица, которая была обращена к окну.
— Да, Профессор?
— Насчет этой вашей статьи.
— Я… Я, видите ли…
— Вам Партингтон уже ответил?
— Да, ответил. На самом деле я отправил статью ему первому, как вы помните, и он сказал, что обилие прочего материала…
— Что?
В попытке возможно дольше скрывать от Уэлча его провал в памяти и тем обеспечить себе путь к отступлению Диксон понизил голос до приглушенного:
— Как я вам говорил, Партингтону сейчас некуда втиснуть мою статью.
— Некуда втиснуть? Так и сказал: некуда втиснуть? Впрочем, вполне понятно: им каждый день шлют целый… целый вагон всякой… всякой дребедени. Однако, должно быть, если какой-то материал вызывает их заинтересованность, они… полагаю, они тогда… Диксон, вы только Партингтону статью отсылали?
На 1-й стр. обложки: Рисунок Н. ГРИШИНА и Г. КОВАНОВА к рассказу Клиффорда Д. Саймака «Денежное дерево».На 2-й стр. обложки: Рисунок Н. КУТИЛОВА к главам из романа Л. Лагина «Голубой человек».На 4-й стр. обложки: Фотокомпозиция И. Агафонова «Через тернии к звездам».
В конце 1953 года в Лондоне вышла книга «Счастливчик Джим», имевшая такой шумный успех, что за год выдержала 10 изданий. В ней автору удалось схватить и передать умонастроение, характерное для английской молодежи 50-х годов. Написавший ее сразу стал одним из самых популярных, если не самым популярным английским писателем послевоенного поколения. Это был преподаватель английской литературы в одном из университетов Уэльса – Кингсли Эмис.Джим Диксон работает преподавателем истории в английском провинциальном университете.
Роман «Эта русская» (1992) – одно из последних произведений знаменитого английского писателя Кингсли Эмиса (1922–1995). Может ли леди любить конюха? Комсомолец – носить галстук, а комсомолка – завивать волосы? Как наши, так и английские бабушки и дедушки, как известно, нашли свои ответы на эти «главные вопросы» своего времени. Словно предоставляя их образованным внукам пишет размышлений, знаменитый писатель сэр Кингсли Эмис ставит на повестку дня новый проклятый вопрос: «Может ли талантливый литературовед любить никудышную поэтессу?»История тривиальнейшая: лондонский профессор средних лет, человек тихий и скромный, страстно увлеченный своей наукой, женатый на особе стервозной, но не без достоинств, влюбляется в молодую девушку – и вся его жизнь идет наперекосяк… Но главное в этой истории – абсолютная бездарность уважаемой поэтессы и невыносимые моральные терзания, происходящие с профессором на этой почве: как можно любить человека, творчество которого вызывает у тебя омерзение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ И ФУТУРОЛОГИИСодержание:Ричард Маккенна. СТРАНА МЕЧТЫ. Повесть.Борис Стругацкий. ТЕОРЕМА СОТВОРЕНИЯ.Гарри Гаррисон. КАПИТАН БОРК.Игорь Царев. ЗА ГРАНЬЮ ВОЗМОЖНОГО.Клиффорд Саймак. ЗЛОВЕЩИЙ КРАТЕР ТИХО.Норман Спинрад. СХВАТКА.Игорь Кветной. ДИСПЕТЧЕР ЖИЗНИ.Ким Стэнли Робинсон. СЛЕПОЙ ГЕОМЕТР, повесть.Владимир Рогачев. АРСЕНАЛЫ XXI ВЕКА.Питер Филлипс. СОН — ДЕЛО СВЯТОЕ.Наталия Сафронова. ИГРАЕМ СТРИНДБЕРГА?Кингсли Эмис. НОВЫЕ КАРТЫ АДА.
Кингсли Эмис, современный английский писатель с мировой славой, известней у нас двумя романами — «Счастливчик Джим» и «Я хочу сейчас». Роман «Зеленый человек» (1969) занимает особое место в творчестве писателя, представляя собой виртуозное сочетание таких различных жанров как мистический триллер, психологический детектив, философское эссе и эротическая комедия.
Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.