Везёт же людям... - [93]

Не шучу: всякое приступообразное состояние есть борьба организма за очищение и обновление—доступным ему в данный момент средством. Приступы дают сигнал, что ваш организм требует налаживания. Эта открытая активная «критика снизу» гораздо желательнее, чем трусливое замалчивание и пассивность, благодарите свое тело за честность. И отвечайте на критику делом.

Поддерживайте положительный настрой. Не меньше трех раз в сутки (утро, день, вечер) вживайтесь в Покой.

Утром и днем — с выходом в рабочую бодрость, вечером — в сонное расслабление.

Так вы будете держать себя в форме.

И так (плюс все остальное!) постепенно сумеете исключить приступы из того рода подсознательных ожиданий, которые я называю «отрицательными сверхценностями», — и сведете их вероятность к минимуму.

Конечно, если ощущается предприступное состояние, приближение, есть смысл провести внеочередное самовнушение, хорошо расслабиться и все прочее. Удастся — прекрасно. Не удастся — не брать в голову. С той же переменной эффективностью могут подействовать и хорошая прогулка, физические упражнения или водные процедуры — варьируйте, выбирайте по опыту. Помня главное: задача — не борьба с приступами, а внутренняя гармонизация.

Работайте крупно.

Как победить страх смерти. Уйдет сам, когда вы себя наладите к вернетесь к активной жизни. Если же, вопреки всему, вас не оставят черные мысли и мыслишки, что никогда и ни у кого не исключено, то и этого бояться ни в коей мере не следует. Напротив, если уж они приходят, эти мысли, не гнать их — бесполезное занятие, а наоборот — встретить с открытым забралом. Додумывать до корней.

Настоящее размышление (порукой тому и опыт вам пишущего) приведет вас к самым глубоким основаниям оптимизма и к твердому убеждению, что с физической смертью жизнь человеческая не кончается.

Коллега! Вы лучше меня знаете, как выглядит финал земной жизни, и мне ли объяснять вам, что значат для нашей работы открытые глаза.

Уверен, что вы чудесными своими руками спасете еще не одну жизнь. (.)

В. Л.

Ваш труд не пропал даром. Я снова в строю. (.)

Вселенная горит. Агония огня

рождает сонмы солнц и бешенство небес.

Я думал: ну и что ж. Решают без меня.

Я тихий вскрик во мгле, я пепел, я исчез.

Сородичи рычат и гадят на цветы,

кругом утробный гул и обезьяний смех —

кому какая блажь, что сгинем я и ты,

на чем испечь пирог соединенья всех,

когда и у святых нет власти над собой?

Непостижима жизнь, неумолима смерть,

а искру над костром, что мы зовем судьбой,

нельзя ни уловить, ни даже рассмотреть.

Все так, ты говорил — и я ползу как тля,

не ведая куда, среди паучьих гнезд.

Но чересчур глупа красавица Земля,

чтоб я поверить мог в незаселенность звезд.

Все так, ты говорил. Бессмысленно гадать,

чей глаз глядит сквозь мрак на наш ночной содом,

но если видит он — не может не страдать,

не может не любить, не мучиться стыдом.

Вселенная горит. В агонии огня

смеются сонмы солнц, и каждое кричит,

что не окончен мир, что мы ему родня,

и чей-то капилляр тобой кровоточит…

Врачующий мой друг! Не вспомнить, сколько раз

в отчаяньи, в тоске, в крысиной беготне

ты бельма удалял с моих потухших глаз

лишь бедствием своим и мыслью обо мне.

А я опять тупел — и гас, и снова лгал

тебе — что я живой, себе — что смысла нет,

а ты — едва дыша — ты звезды зажигал

над головой моей, ты возвращал мне свет

и умирал опять… Огарки двух свечей

сливали свой огонь и превращали в звук,

и кто-то Третий — там, за далями ночей,

настраивал струну, не отнимая рук…

Мы в мире не одни. Вселенная плывет

сквозь мрак и пустоту, — и, как ни назови,

нас кто-то угадал — Вселенная живет.

Вселенная летит со скоростью любви.