Везет как рыжей - [12]

– Да это же не я, – покрутив головой, попытался объяснить Вован разъяренной бабе. – Меня и дома-то не было! Это, наверное, опять напортачило мое параллельное альтер эго!

– Ты свое дерьмо хоть как назови, пятна все одно останутся! – не дослушав, завопила соседка.

Вован невольно попятился. Дородная Валька размахнулась и неловко, но чувствительно двинула его в ухо.

– Милиция! – неуверенно воскликнул Вован, отталкивая от себя разъяренную бабу.

– Милиция! – басом заревела Валька, с размаху шлепнувшись пышным задом на крыльцо.

– Милиция! – молодцевато рявкнул над ухом Вована участковый Василь Михалыч, вызванный еще с полчаса назад, но удивительным образом подоспевший вовремя.

– Милиция, – встревоженно прошептал себе под нос водитель незаметно подкатившей к дому синей «десятки».

Машина неуверенно притормозила у подъезда, помедлила и проехала мимо гомонящих участников конфликта, набирая скорость.

Черный «Мерседес» Севы Панчукова мирно катил в потоке машин, следующих по оживленной городской магистрали в сторону Грушевского моста.

В душе самого Севы мира не было. Хотя бы потому, что он не знал, за каким чертом катится на улицу Гагарина, являющуюся, согласно Люсиным записям, последним местом жительства кота Клавдия и его хозяйки. Хотя нет, за каким именно чертом – это как раз было ясно: за тем самым Клавдием, в мохнатые персидские лапы которого само собой, как спелая груша, свалилось заокеанское наследство. Но совершать налет на квартиру и с криком «Кот или жизнь!» вырывать четвероногого наследника из рук любящих хозяев Пончик не собирался. Впрочем, теплилась в Севиной смятенной душе смутная надежда на то, что кота иногда выпускают погулять на улицу. И если это так, то лупоглазая Маргарита Сильфида с формами изможденной топ-модели, мирно дремлющая на заднем сиденье «мерса», может пригодиться как приманка.

Впрочем, могло бы получиться и лучше. Сева мечтательно прищурился, воображая персидского очаровашку, с самым сиротливым видом восседающего на крышке канализационного люка посреди бескрайней грязной лужи. Конечно, в этой ситуации Сева не будет раздумывать, как не раздумывал простой русский дед Мазай, выручая из беды простых русских зайцев. Разумеется, Пончик просто обязан будет спасти несчастное животное. Подобрать, обогреть… Подогреть, обобрать…

Тут мечтателю пришлось срочно раскрыть глаза: впереди длинно скрипнули тормоза, и Сева вспомнил, что он за рулем. Так и в аварию попасть недолго, и самому покалечиться, и «мерс» помять!

Между тем «Мерседес» был единственным четвероногим другом, к которому Пончик питал искреннюю привязанность. В пропахшем табаком уютном салоне верного «мерса» Сева не раз находил прибежище, спешно унося ноги из квартиры – эпицентра разрушительных семейных скандалов.

Своевременно перестроившись в другой ряд – благо там как раз образовалось свободное местечко, – Сева злобно покосился на «шестерку», в чей топорный белый зад он едва не въехал. Ну, разумеется, баба за рулем! Чего еще ждать, какого соблюдения правил дорожного движения! А рядом с бабой-водилой сидит баба-пассажирка, это уже почти катастрофа: небось всю дорогу точат лясы, перемывая кости своим несчастным мужикам!

Сева снова вспомнил законную супругу Люсю и еще больше помрачнел. На примере этого экземпляра женской породы Пончик считал всех представительниц слабого пола существами крайне вредными. Для мужчин, во всяком случае.

Подождав, пока за злополучной «шестеркой» образуется буферная зона из пары других автомобилей, Пончик вернулся в средний ряд. Он предпочел бы держаться от машины с бабами подальше, но «жигуленок» упорно следовал в том же направлении, что и сам Сева.

– Коляну ничего не говори, – предупредила я Ирку, разглядывая свои ладони: морковка окрасила их не хуже хны, так что я слегка смахивала на индийскую танцовщицу. – Знаю я Коляна! Он за меня испугается, будет водить на работу и с работы за ручку и поминутно звонить мне по телефону, в том числе и по сотовому. Мало мне переживаний, так еще и расходы будут! Надо сначала разобраться, что к чему.

– Как ты думаешь, может быть, тебя с кем-то перепутали? – предположила Ирка, часто поглядывая в зеркало заднего вида. – Знаешь, как это бывает?

– Как?

– Как в том анекдоте: пастор идет на встречу со Штирлицем. У двери нужно назвать пароль. Пастор стучится и конспиративным голосом говорит: – «Слоны идут на Север!» – «Слоны идут на фиг! – орут из-за двери. – А Штирлиц живет этажом выше!»

– Смешно, – даже не улыбнувшись, сказала я. – И с кем, по-твоему, меня могли перепутать? С пастором? Или со Штирлицем?

– Со слоном, – засмеялась Ирка. – С карликовым таким слоном в черной шерстяной попоне!

Она снова глянула в зеркало:

– Тьфу, пропасть, мне теперь погоня мерещится!

– Сама ты слон, – беззлобно огрызнулась я. – Нет, завещание точно было мое, полный инвентарный список. – Я тоже беспокойно оглянулась. – А что, эта черная машина давно за нами едет?

– От самого перекрестка, – ответила Ирка. – А может быть, тебя ради выкупа умыкнули?

– Выкупа не просили.

– Это у тебя не просили, а у родственников? Может, им уже прислали письмо с угрозой убить тебя, если не откупятся. – Ирка добавила газу, пытаясь оторваться от черного «Мерседеса».