Веянье звёздной управы - [2]
Жизнь тиха день ото дня.
Небо стынет от предвестий,
Дол от хладного огня.
4
Всех терял, кого не встретил...
В игре земной и заводной
И зверь, и бабочка, и ветер
Поют и тянутся за мной.
Их бессмертное страданье
Лижет кровь и ждёт огня...
Оттого ли льёт сиянье
Всякий полдень на меня?
Рифма — ты слуга моя,
Но неверная, хмельная.
Всюду лезешь: тута я, —
Вкус здоровый попирая.
До тебя я доберусь,
Буду петь великорус!
И пойдёшь, кривая харя,
По домам, рыща и шаря.
Как я сам — вольноотпущенница,
Моя спутница — союзница.
Землю топчем и жуём,
На земле в земле живём.
Молчишь, а дорога уже остыла
Молчишь, а дорога уже остыла,
Ночи погашены, неласков Север,
Свадьбы играют только люди,
Звери пятки от праздников прячут.
У осени мало слов, — только губы
Обветренные и горят.
Космы по глине волочит, — где же,
Где дети?
Внуки тянут ладошки к спицам,
А спицы колят лужи и ноздри.
И скажи ты слово, — увижу слово,
Его пенку в голубом блюдце.
Если мёртвую ветку позову я в дом, —
Войдёт в дом и выйдет из гроба,
Лось войдёт, и филин войдёт —
Выйдут из гроба.
Комар выйдет на кровь, на комара лягушка...
Мой дом втянут в речные тайны,
И ты мне ни слова не скажешь.
Мишел ратует за листву
Мишел ратует за листву,
Но таит кражу цветов и полной воды.
Кузнечик
Режет звука последний ломоть.
Пейзаж картинно умер.
Белая Мишел ждёт пору,
А голубая тонка, и ветер
Кладёт на глаза её — северный пластырь.
Если губами пошевелить Мишел, —
Сладко, а не утолить
Ни жажду,
Ни голод.
Парные коровы прошли и туман на дороге,
Где четыре мальчика плачут:
Мишел на крючки поймала.
Женщины на стогах — всё русалки,
Воздух нежен, как мама,
А Мишел — позднее имя женщин.
Сонет - эквилибр
ЭМИЛИЯ
УТРОБОЙ
БОЛЕВОЙ
КРОШИТСЯ
КРОВЛЯ ЛЕДНИК
ОБНАЖАЯ СПАСАЕТ
ПЕЧИ КРОВ
КЛЮЧ ОТ ГОЛОВЕШЕК
СОГРЕВАЛ НАГОРБИЛ
ЛАДОНЬ КОНТИНЕНТ
ПО КОЖЕ УПОРНЫЙ
ЗНОЙ СКАТ
ПЕТЕЛЬ-ДУБЛЬ НО ПОДДАЁТСЯ
ПРИМЁРЗШИХ В ТРЕЛЯХ
УВЯДАЮТ БАЛЛАД
ПЛЕЧИ Я Б СОХРАНИЛ
КОГДА ТВОЙ САД
КРИСТАЛЛИЗУЕТСЯ СМОТРИ ЖЕ
ПОКОЙ ВЕЧЕН
ОБЁРНУТЫЙ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
В ЖАСМИН СТОЛЕТИИ
ЗАПЛАЧЕТ И ЧЕРЕШЕН
ВЕЧЕР ВО ЛЬДУ
ТОБОЙ ЕДВА СПАСЁННЫЕ
ДЫШУ НО ЛИКУЮТ
БОЛЬШЕ И ГОРЯТ
НЕЧЕМ
Я ВМЕРЗ
В ТЕБЯ
ОБЁРНУТЫЙ ТОБОЙ
Эмилия
Эмилия! Создатель! Площадь
О марши трёт бока, пока
В палитре пенной ты полощешь
Штанишки дочек, облака.
Угрозы белеют в диких рощах
И распирают вымена,
Георгий ноги в стремена
Уже воздвиг. И травы ропщут
В удушье смога. Поспеши
Дойти хотя бы до окраин —
В горячке дети, от окалин
Очисти тельца, бредит камень
Живым кошмаром! О, спеши
Успеть за день до гибели души!
Утробой неба
Утробой неба,
Долиной сонной —
Мир ещё не был
Тобой от стона.
Птицы от хлеба,
Корни от лона —
Мир ещё не был
Тобою полон.
Поёт и ликует
Кормящийся май,
Разинутый край!
Нагой, он токует,
Сосцами тоскует!
О, полдень, играй!
Болевой подходит час
Болевой подходит час.
Отдал больше, чем имею
Вечер к ночи не добрее
Ливень — он утопит нас
Я смиреннее сейчас
Монастырских брадобреев.
Дуем в задние уста,
Раскрасневшись от стараний,
Загибаясь в рог бараний,
Бочка к вечеру пуста.
В трещинах от лобызаний
По окалинам стакан,
Нежась в струях Алазани,
Плечи выгорбили стан.
Крошится крестец твоего бега
Крошится крестец твоего бега,
Всадница, урони прядь!
Ещё по испарине липкого снега
Брести вспять.
Там, за временем, длящим ладони, —
В грустном пути
Замыслишь мстить
Капельке жизни в моей кроветворной короне!
Несу три лепестка на груди.
Играй, полдень, играй!
Эмилия слышит, поёт.
О, смерть, не тщись догонять среди
Окраин её, где погубит град,
А полдень тебя убьёт.
Кровля там, где вне опыта мстит нагота
Кровля там, где вне опыта мстит нагота,
Где малышка — удод и тростник сочетались,
Где амфибии сватают май — маета,
Где ужи торжествуют триумфы баталий?
Ты кричишь мне “Ни шагу!” — и вторит толпа
В пузырях катаракты, кровавя губами:
Там уродливо выпучен след мой пупами,
Где в тропе утопала убийца — стопа.
Это приор-изгнанник, о Эма, налгал мне! —
По твоей стороне я иду как в напалме,
О, базарный факир, запаливший шатёр!
Между сферами плавает маятник слова,
Из пределов своих вышли ласточку — снова
Получу и толкаю обратно в упор.
Обнажая сосок, обнажи и венец откровенья!
Обнажая сосок, обнажи и венец откровенья!
Я волною налёг на холодное тело камней.
Этой ночью вселенная льнула губами к ладоням.
Верстка Минеи Праздничной выполнена с сентября месяца и праздника Начала индикта по август и Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи. Даты подаем по старому и (новому) стилю. * * * Данная электронная версия Минеи Праздничной полностью сверена с бумажной версией. Выполнена разметка текста для удобочитаемости; выделено различные образы слова МИР: мир (состояние без войны), мíр (вселенная, община), мν́ро (благовонное масло).
Все видимое и невидимое сотворено Богом. По Своему образу и подобию создал Господь и человека. Потому одним из духовно–душевных стремлений человека является созидание, видимый результат которого проявляется в архитектуре, музыке, живописи, поэзии, словесной искусности. Рядом с нами живут, трудятся и молятся люди, которые вроде бы ничем не отличаются от всех остальных. Но если приглядеться, прислушаться, узнать о них подробнее, то откроешь для себя в этих людях промысел Божий, который заключается и в их судьбах житейских, и в отношении к жизни, к Богу, ближним. Об этом они расскажут нам сами своим творчеством. Прекрасные строки стихов побудили нас составить это сборник в подарок всем добрым людям от любящего сердца, с единственной целью — найти смысл жизни через познание Бога и спасению безценной человеческой души. Печатается по благословению настоятеля храма Рождества Христова о.
Богословско-литературное наследие Леонтия Византийского, знаменитого богослова и полемиста VI века, до сих пор остается недостаточно изученным в России, между тем как на Западе в XIX–XX вв. ему были посвящены десятки исследований. Современному российскому читателю известны, пожалуй, лишь краткие упоминания о Леонтии в трудах протоиерея Георгия Флоровского и протопресвитера Иоанна Мейендорфа. До сих пор нет полного русского перевода ни одного трактата Леонтия Византийского... Не претендуя на полноту и окончательность, предлагаемый ныне сборник исследований призван дать современному российскому читателю необходимые сведения о составе «Леонтиевского корпуса» (Corpus Leontianum), его предполагаемом авторстве, структуре и содержании входящих в него богословских трудов. *** Редакционный совет Центра библейско-патрологических исследований (программа поддержки молодых ученых ВПМД) Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви: Иерей Сергий Шастин (настоятель Крутицкого Патриаршего Подворья, Председатель Всероссийского православного молодежного движения и Братства Православных Следопытов) Диакон Михаил Першин (директор центра, заведующий информационно-издательским сектором Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви) Иерей Сергий Осипов (технический редактор) Проф.
Впервые я познакомился со Спердженом, купив его книжку в букинистическом магазине в Ливерпуле в 1950 году, хотя после этого потребовалось еще несколько лет, чтобы я по-настоящему узнал его. На моей книжной полке стояли несколько его книг, и мне, тогда еще молодому христианину, нравилась горячая вера их автора, но по большей части я все же воспринимал Сперджена как чудо-проповедника чуждой мне викторианской эпохи. Тогда я был согласен с одним современным писателем, сказавшим, что «в век скучных английских проповедей Сперджен говорил захватывающим, богатым, метафорическим языком». К трудам Сперджена я относился как к обычным современным христианским книгам с евангельским содержанием, разве что их было слишком много.
Слабых нужно защищать. Эту простую истину каждый знает. Но вот исполнять её на деле бывает трудно, а иногда - просто страшно. Например, когда видишь, что плохие мальчишки обижают девочку или малыша, то сердце подсказывает — нужно заступиться. И ты вроде бы совсем готов прийти на помощь, но... ноги сами идут в другую сторону. А потом очень долго со стыдом вспоминаешь свою трусость. Зато если ты сумел преодолеть свой противный страх и бросился на помощь, то всё получается совсем по-другому. А самое главное - тебе не придётся потом спорить со своей совестью.
Творения святителя Иоанна Златоуста с древности были любимым чтением жаждущих премудрости православных христиан, не утратили они своей актуальности и сегодня. В этом сборнике помещены выдержки из творений святителя по самым разным темам: о любви к Богу и ближнему, о добродетелях и страстях, об отношениях в семье и воспитании детей. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.