Ветры Осени (Бастард-4) - [35]

— Эм… спасибо, наверное.

— Хотите заработать пару монет, просто постояв в одной позе?

— Не очень.

— Я хочу сделать статую Алариха! — С апломбом заявил художник, будто не слыша отказа. — А ваши черты так похожи на его описание! Я вам заплачу две серебряные монеты!

Орландо покачал головой и тронул поводья. Конь послушно тронулся с места, заводя телегу во двор постоялого двора.

Глава 33

Постоялый двор пахнет кашей и кислым пивом. В центре помещения на полу вылизывается пёстрая кошка с ободранным ухом, а из-под стола на неё косится собака. Хозяин, тощий мужичок с тонкими плечами и одним глазом, подметает дальнюю сторону. Завидев посетителей тяжело вздохнул и поплёлся за стойку. На половине пути махнул рукой и прогнусавил:

— Чего вам? Комнату на час, вина?

— Комнату на две недели, самую чистую. — Ответил Орландо, щелчком бросая на стойку золотую монету.

Хозяин выпучил глаза на жёлтый кругляш, ударившийся о доски, сглотнул и хлопнул по нему ладонью. Лицо растянулось в широченной улыбке.

— Эт да… эт мы сейчас!

Прижимая монету к солнечному сплетению, забежал на кухню. Орландо и Кармен опустились за столик в вычищенном углу, слушая, как хозяин на кого-то кричит. Вскоре из кухни выметнуло троих работников с полными вёдрами. Косясь на посетителей, взметнулись по лестнице, на втором этаже загремело. Кто-то заругался.

Вскоре к столику подсеменил хозяин с подносом, поставил перед гостями глубокие тарелки с тушеными бобами и мясом. Орландо потянул носом горячий пар и довольно цокнул языком. Потянулся за деревянной ложкой.

Кармен взглянула на прибор с недоумением, как рыцарь на глиняный меч. Перевела взгляд на спутника, что черпает ложкой и швыряет в рот странную еду, при этом щурясь, как кот на мартовском солнце.

— Что такое? — С набитым ртом спросил Орландо.

Лицо парня раскраснелось, а на лбу выступили бисеринки пота. Хозяин не скупился на специи. Девушка подняла ложку двумя пальцами на уровень глаз и осторожно коснулась ногтем.

— Она… деревянная!

— Ну да, из глины как-то сложно делать ложки. Хотя я пользовался такой… из запечённой, но она быстро сломалась.

— Она не серебряная, а деревянная. — Повторила Кармен, широко распахнув глаза и будто не слыша Орландо. — Деревянная…

— Ты есть будешь?

— Я не голодна.

— Отлично!

Орландо торопливо подвинул тарелку и перевалил содержимое. А когда закончил, осоловело откинулся на спинку стула, сцепив ладони на заметно вздувшемся животе. Ухнул и пробормотал, глядя в потолок:

— Ух… давненько я такого не ел! Будто целую вечность! Настоящая, мужская еда!

— Я думаю, — заметила Кармен, морща носок и косясь на деревянные ложки, — в замке готовили лучше.

— Ага, — ответил Орландо, — слаще, изысканней, но это… О! Это настоящая мужская еда, ни одна женщина или напыщенный поварёнок такого не сделает.

— Да чем она лучше то?!

— Плотная, нажористая и простая! Лучше ничего нет! Это как кусок мяса зажарить над углями и посыпать золой!

Глаза Орландо мечтательно закатились, будто заглядывая в далёкие детские воспоминания. Кармен вздохнула, мужчин не понять. Если они действительно созданы по образу и подобию Бога… то страшно подумать, каков Господь на самом деле!

* * *

Комнату отдраили до блеска, да так тщательно, что даже потолок промок. В углу поставили курильницу с благовониями, чтобы ветер от квартала кожевников не омрачал отдых. Кровать, кажется, поставили новую. Бельё уж точно. Кармен придирчиво потрогала простынь, грубовата, но пристойна и чистая. Без вшей или клопов.

Орландо повалился на кровать, не снимая одежды, закрыл глаза и отвернулся к стенке.

— Ты чего?! — Выдохнула Кармен.

— Подремать хочу, после сытного обеда всегда в сон тянет.

— Ты же должен искать способ, освободить герцога!

— Я его уставший буду вытаскивать? Ложись и спи.

Девушка вздохнула, легла и в отместку просунула руки под куртку. Орландо вздрогнул, медленно повернулся к ней, заглядывая в глаза.

* * *

Кармен уснула на смятых простынях, как невинное дитя, свернувшись калачиком. Орландо умылся из бочки в углу, смочил волосы и тяжело дыша обернулся на благородную. Кто бы мог подумать, что она так вымотает… Не каждая тренировка до такого доводила!

Одевшись, прицепил скьявону на пояс и на цыпочках вышел из комнаты. Внизу прибавилось народа, в основном мелкие торгаши и ремесленники низкого пошиба, не заслужившие вступления в гильдии. Хозяин, едва не визжа от радости, поймал вторую золотую монету.

— Девушку не беспокоить, приготовь мне утром ещё того, а ей… не знаю, чего-то женского.

— Будет сделано, господин! Ещё чего надо?

— Ага, подскажи, где хороший оружейник поблизости?

— Хм… Себастьян разве что, говорят, он в миланских оружейных работал. Он живёт через три квартала у реки, там сразу увидите, у него лавка приметная.

* * *

Закат затемняет лицо статуи, блестящей от свежей краски. Орландо скривился, проходя мимо. Пусть древний воитель и стал похож на живого человека, но растерял в величии. Взгляд скользнул по истёршейся табличке из потемневшей бронзы.

— Луций Корнелий Сулла. — Прочитал Орландо.

Остановился, оглядывая мощный волевой подбородок с мужественной ямочкой и высокий лоб. Черты лица римлянина суровы, даже грубы, волосы растрёпаны. Голову венчает лавровый венок, покрашенный под золото. Косые лучи затемняют лицо, пряча глаза в густой тени.