Ветры. Дилогия - [10]

– Я так долго мечтал об этом, – сдавленным голосом произнес ветер, прикоснулся губами к моим волосам и снова прижал меня к своей широкой груди, вдыхая мой аромат.

– Но мы же знакомы всего несколько дней, – не поняла я.

– Это ты со мной знакома четыре дня, а я уже пять лет смотрю на тебя, как на что-то прекрасное и недоступное, – он снова провел ладонью по моим волосам.

– Пять лет?! – Я задохнулась от неожиданности.

– Ну, да… – ветер не понял, чего это я так заверещала. – Пролетал случайно у твоего балкона в день твоего пятнадцатилетия и впервые увидел тебя в шелковом желтом платье. Ты была вся такая солнечная… С тобой были две девочки – одна с тебя ростом, а вторая повыше. Я тогда засмотрелся на тебя и так больно врезался в дерево, что чуть не появился перед людьми от боли, – засмеявшись, он почесал лоб.

– Пять лет ты за мной следил? – Я была удивлена и ошеломлена такой новостью! – Постой-ка, – я уставилась на ветра, прищурив глаза. – Так я пять лет ни с кем не могла познакомиться по твоей инициативе?

Вихрем слетела с его колен, бросила на него испепеляющий взгляд и принялась мерить комнату быстрыми шагами, стараясь о чем-то подумать, но все мысли покинули мою бедную головушку. Эта рыжая противная зараза пять лет портила мне жизнь! Пять лет! Самые интересные годы, когда влюбленность бьет по голове, ни о чем не спрашивая! Когда гормоны вырываются из растущего организма фонтанами! Самое интересное время для всех ошибок, которые только возможно совершить.

– Пять лет я считала себя изгоем, с которым все парни и поговорить-то боялись! Ты понимаешь? Все время думая, что это со мной что-то не так и потому они меня бросают! А оказывается, меня, замечательную, таким образом, охраняли? Аааааа! Твою дивизию! – Я схватилась обеими руками за голову и снова бросила на Золтана недобрый взгляд. – Что? Доохранялся до того, что у меня развился комплекс собственной неполноценности! – Уставившись на него страшными глазами, в которых читалось: "Убью! И меня оправдают!"

Бедный ветер сидел на кровати такой весь виноватый-виноватый, несчастный-несчастный и не знал, что сказать. Так ему и надо! Он теперь казался таким маленьким. А меня оказалось та-ак много! Я стояла над ним подобно скале, уперев руки в бока. Какая там щекотка – у меня искры из глаз, наверное, так и сверкают. Жаль, что не могут поджарить его тощий зад! Золтан хотел как-то оправдаться, но слишком уж грозная я сейчас была.

– Для себя берег? – Потребовала ответа.

– Да, – тихо подтвердил он. – Я тебя давно люблю. Надо мной все братья смеются, а мне все равно.

– И много у тебя братьев? – Эх! Не умею я метать молнии!

– Три старших брата. Я самый младший.

– И самый умственно вредный! – Заявила я, ткнув в него указательным пальцем.

– Неа. Они говорят, что я просто умный, – виноватая улыбка не сходила с мордахи этого собственника.

– И какое же у них мнение о том, что ты мне пять лет жизнь портил? – Ух, грозна же я в гневе! Сама себя боюсь!

– Говорили, что все это ни к чему. Что нам нельзя связывать себя серьезными отношениями с людьми.

– Чтоооо? Почему?

– Мы живем долго, а у людей век короток, хотя можно удлинить их годы.

– И сколько же тебе лет, дитятко? – Мне было страшно услышать ответ.

– Девятьсот шестьдесят два, – робко прошептал ветер.

Всё. Добил! Я запустила в волосы обе свои пятерни и взбила их, как будто это может в данный момент освежить мои кипящие мозги. А выглядит-то как мой ровесник! Дисфункция моей мозговой деятельности была на лицо и на лице.

– Мать моя! – Я плюхнулась в соседнее кресло. – Дяденьке тысяча лет без малого, а он с двадцатилетней девчонкой решил связаться! Тебе что, своих, тысячелетних, не хватает?

Ветер готов был провалиться сквозь землю, а не взлететь в свои облака. Он глядел на меня глазами нашкодившего щенка. Еще немного и из серых глаз прольются ручьи, нет, реки слез раскаянья. И пусть льются! Пусть он знает, каково жить с думами о том, что ты недоженщина!

– Я люблю тебя, – Пролепетал он. – Если смотреть по человеческим меркам, то мне двадцать три-двадцать четыре года. Я, не намного, старше тебя!

В окно постучали. Что?! В окно ШЕСТОГО этажа постучали? Мои мозги полностью себя дискредитировали. Глаза отказывались возвращаться в свои орбиты. Я открыла штору и увидела улыбающегося черноволосого парня, висевшего у меня за окном. Глюк! Хи-хи! Открыла фрамугу с вытаращенными глазами, посмотрела на позднего гостя, который висел за моим окном и не прекращал обворожительно улыбаться. Еще один! Жестом руки, с полупоклоном, разрешила ему влезть в окно. Странный гость ловко вскочил на подоконник и, легко спрыгнув на пол, уселся на подлокотник кресла, в котором съежился Золтан. Я выразительно перевела взгляд на ветра, требуя ответа.

– Это мой брат… – поведали мне.

– Кадриан, – представился еще один ветер и снова ослепительно улыбнулся.

– И много вас там… за окном? – Я показала куда-то за штору.

– Нет, – ответил Кадриан с очаровательной улыбкой. – За этим окном? Только двое.

А что, за другими окнами еще кто-то есть? Дурдом на выезде!

Я крикнула в темноту открытой фрамуги:

– Ну, входите уж, раз прилетели!