Веточкины путешествуют в будущее - [22]

– Нет, вы можете мне помочь, – вдруг сказал Гоша. – Мне давно хотелось побывать в таком институте. Помогите мне, пожалуйста…

– Но чем же я могу помочь? – удивленно вскинул брови профессор.

– Дело в том, что у меня с арифметикой неважно.

– Ну, это не по моей части!

– Нет, по вашей! – горячо возразил Гоша. – Вы все можете! Замените мне, пожалуйста, мозги. Мне нужны другие мозги – математические…

– Каждый человек должен жить своим умом! – вмешался бывший космонавт.

– Справедливые слова. И я ничего для тебя не могу сделать, – улыбнулся профессор.

– А я думал, вы все умеете, – огорчился Гоша. – Беда мне с этой арифметикой!

– Ты, что же, не любишь арифметику? – спросил незнакомец.

– Я-то ее люблю, – отвечал Гоша, – но почему-то она меня не любит. Ну прямо-таки ненавидит! Не получаются у меня задачки – и все тут! Особенно с двумя неизвестными…

– Понятно, – кивнул профессор. – А вот мы тебя сейчас проэкзаменуем и выясним, почему же арифметика тебя ненавидит. Как у тебя обстоит дело с вычитанием и делением?

– И проверять нечего, – буркнул Ваня. – Одни двойки.

– А с умножением и сложением? – спросил профессор.

– Это мне больше нравится, – ответил Гоша.

– Отлично. Тогда начнем с таблицы умножения. Сколько будет семью семь?

– Пятьдесят четыре, – не задумываясь, ответил Гоша.

– А подумав?

– Подумав… Сорок пять.

– А еще точнее?

Гоша страдальчески сморщился и посмотрел на брата, но тот сосредоточенно рассматривал макет искусственного желчного пузыря.

– Вы меня спросите что-нибудь другое, – попросил Гоша. – Ну, хотя бы дважды два. Или пятью пять.

– Нет, – засмеялся профессор, – лучше перейдем к делению. Предположим, тебе, твоему брату и мне подарили четыре яблока. Как бы ты их разделил?

– На троих? – спросил Гоша. – Я каждому дам по одному яблоку, а себе оставлю два.

– Это почему же? – возмутился Ваня. – Эгоист несчастный!

– А за то, что делил, полагается?

– Теперь я вижу, – засмеялся профессор, – ты и в самом деле не в ладах с арифметикой. И не только с арифметикой. Что же нам с тобой делать?

– Пересадите мозги – и дело с концом.

– Нет, мозги у тебя исправные, – усмехнулся профессор. – Беда только, что лентяю достались. Я бы мог, правда, дать тебе эту таблетку. Проглотив ее, ты через минуту стал бы умножать, делить, вычитать и складывать так же хорошо, как арифмометр. Но только не дам я тебе таблетки! Приучайся быть самостоятельным. Ну вот что, ребята, вы здесь посидите, а у нас есть дела, – сказал профессор и, взяв под руку Ивана Ивановича, вышел.

Коробочка с таблетками осталась лежать на столе.

Не успел Ваня опомниться, как Гоша открыл ее, схватил таблетку и проглотил.

– Что ты сделал? – испуганно вскрикнул Ваня.

– Бежим! – сказал Гоша и, схватив брата за руку, потащил его к выходу.

– Ну, теперь задавай мне математические вопросы, – сказал Гоша, выйдя на улицу. – На умножение и вычитание…

– Сколько будет, если от трехсот семидесяти пяти отнять, ну, хотя бы сто семнадцать?

– Двести пятьдесят восемь.

– Правильно, – подсчитал на песке палочкой Веточкин-старший. – А умножить двести тридцать один на сорок шесть?

– Десять тысяч шестьсот двадцать шесть, – мгновенно ответил Гоша.

– Правильно! – удивился Ваня, подсчитав. – Теперь тебя можно будет показывать в цирке, как ученую собаку…

Гоша решил вовсю блеснуть своими математическими способностями. Он жонглировал четырьмя действиями арифметики, будто фокусник. Четырехзначные и пятизначные цифры так и сыпались у него с языка. Он умножил число пролетевших над ними ворон на количество съеденных им накануне пирожных. Он сложил все двойки, полученные им за год, и сумму разделил на число прохожих, встреченных в течение десяти минут. Двоек хватило на всех, и это вычисление почему-то доставляло Гоше особенно большое удовольствие.

Ваня слушал его и проникался все большим уважением к брату. Сам того не замечая, он даже стал называть Гошу на "вы".

– Послушайте, Гоша! – воскликнул он. – Вы и в самом деле гениальный мальчик!

Гоша скромно кивал головой. Он был согласен с мнением Веточкина-старшего.

Мог ли он в эту минуту предполагать, что математический талант, открывшийся у него, послужит причиной новых удивительных приключений, которые предстоит ему пережить!

Веточкину-старшему вдруг показалось, что Веточкин-младший стал необыкновенно рассеянным. "Ну что же, – подумал он, – все великие математики были рассеянными".

Но Гоша, кажется, превзошел в этом отношении всех великих математиков. Он вел себя и в самом деле очень странно: на вопросы отвечал невпопад, разговаривал сам с собой, производя какие-то вычисления. Вдруг он схватил за рукав какого-то прохожего и принялся доказывать ему, что астрономы ошибаются. По его подсчетам, в Галактике не сто пятьдесят миллиардов звезд, а на целых пятнадцать тысяч звезд больше, что луч света проходит от одной крайней звезды Галактики до другой не сто тысяч лет, как это совершенно неправильно утверждают некоторые астрономы, а только девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять лет. Если прохожий сомневается, то может все это сам подсчитать и проверить.

Прохожий испуганно шарахнулся в сторону, а Гоша, продолжая сыпать цифрами и жестикулируя, зашагал дальше.