Ветхозаветные пророческие школы. Библейско-исторический этюд - [10]
Учитель не должен быть забавным певцом с приятным голосом и хорошо играющим, которого можно только слушать, а слов его не исполнять (см.: Иер. 33, 32). Пророческие школы не были школами в современном смысле; они не были учебными только учреждениями, а были более – учреждениями религиозно-воспитательными. Мы выше говорили, что в пророческих школах был даже особый строй жизни. Этот строй необходимо следует считать существенным признаком ветхозаветной пророческой школы. Блаженный Иероним, обращая внимание на этот образ жизни, пророческие школы называет монастырями и сынов пророческих – монахами [XXXII]. По внешнему укладу жизни пророческие школы действительно были похожи на монастыри, но, конечно, монастырями всецело они не были [XXXIII]. Пророческие школы были религиозными, учебно-воспитательными учреждениями с монастырским распорядком жизни.
В чем состояла учебная сторона пророческих школ? На этот весьма интересный вопрос Библия отвечает совершенным безмолвием. Различные ученые по собственному желанию определяют планы и программы учебных занятий в пророческих школах [14]. Не сочиняя каких-либо подробных программ, мы можем назвать предметом изучения только священные книги, не только закон, но и исторические книги. К учебным же предметам мы можем даже на основании некоторых библейских данных отнести литературно-историческую деятельность. В книгах Паралипоменон много раз упоминаются исторические сочинения пророков (см.: 1Пар.29:29; 2Пар.12:15; 13:22, см. выше). Но хроники вели пророки, а каково было в этом деле участие сынов пророческих – об этом ничего неизвестно.
Жизнь пророческих школ не состояла в одном обучении; нет, эта жизнь представляла собою религиозное воспитание. При первом упоминании в Библии сонм пророческий представляется сходящим с высоты (см.: 1Цар.10:5,10). Может быть, этот сонм совершал какую-либо религиозную процессию; потому-то и было такое воодушевление, что оно невольно захватывало и тех, кто присоединялся к этому хору пророков. О таком же религиозно-богослужебном воспитании говорит и занятие музыкой, которое было в пророческих школах. Ещё при Самуиле сонм пророков, сходивший с высоты, имел псалтирь, и тимпан, и свирель, и гусли (см.: 1Цар.10:5,10). О сынах пророческих говорится, что они "пророчествовали", но это может означать, что они пели вдохновенные гимны в честь Иеговы и сопровождали их музыкой. Ведь и самый глагол "naba" означает иногда религиозную музыку. О сыновьях Асафа, Емана и Идифуна говорится, что они провещевали (hanebiim – пророчествовали) на киннорах, псалтирях и кимвалах (см.: 1Пар.25:1); сам Асаф играл (haniba) по наставлению царя (см.: 25:2). Везде здесь разумеется музыка религиозная, что и отмечено в ст.3, где говорится: Идифун играл на цитре во славу и хвалу Господа (haniba alhodot vehallel lajhovah).
Наконец, следует отметить ещё и то, что некоторые сыны пророческие служили пророкам и иногда исполняли их поручения. Начиная с Моисея мы почти у каждого пророка видим особого слугу, который всюду следует за своим господином, заботится о нем, исполняет его приказания. Библия сохранила нам один случай, когда пророк поручает своему ученику весьма важное дело. Елисей пророк призвал одного из сынов пророческих и сказал ему: опояшь чресла твои, и возьми сей сосуд с елеем в руку твою, и пойди в Рамоф Галаадский… и помажь Ииуя, сына Иосафатова, сына Намессиева… в царя над Израилем (4Цар.9:1-3).
Мы отметили все, что можно считать предметом занятий в пророческих школах. Но как представлять себе все эти занятия? Какой характер носили эти занятия? Обо всем этом можно говорить сколько угодно и как угодно, но всё это будет и может быть только субъективным. Здесь мы предоставим слово другому лицу, которое так представляет себе характер занятий сынов пророческих. "Пророк, бывший сам первым и непосредственным органом восприятия Божественного откровения, лучше всякого позднейшего толковника мог своим живым словом изъяснять те заключенные в письмена неложные свидетельства, на которых позже миллионы людей основывали своё упование. Пророки просто и наглядно раскрывали пред своими слушателями дивную картину миросоздания, обращая в ней внимание на [повсеместные] следы творческих действий Великого Промыслителя вселенной. Живой пророческий дух извлекал из-под покрова мертвой буквы живые мысли, облекая их в плоть и кровь, согревая своим дыханием и освещая новым светом ту или другую истину по потребностям своих слушателей и совопросников" [XXXIV]! Преподавание истории тот же автор описывает в следующих выражениях: "Духовному взору собеседников представлялись не немые скелеты случайно сплетенных фактов и таблицы летоисчислений, а жизненно-свежие картины, повсюду протканные чудесными фактами водительства Божия, отмеченные присутствием Иеговы и запечатленные Его стопами, глубочайшим образом связанные с настоящим и будущим. Живыми чертами пророки описывали своим духовным сынам историю их предков, запечатленную беспредельною любовью Иеговы к своему народу. История в словах пророка и при его животворном дыхании обращалась в ряд живых картин с живыми деятелями. В беседах о законе открывался животворный дух в мертвой букве; в законах о жертвах из-под разного рода типов кровавых жертв восставал пред взором слушателей мученический образ обетованного Агнца, имевшего понести грехи мира, и из-под жертвенного покрова открывалась всесвятейшая сущность и тайна Нового Завета". "Не казался недостойным рассуждения и родной язык, поскольку он был языком Иеговы в Его обращениях со Своим народом и языком Божественных Писаний, и при этом не буква языка была исследуема, а дух, открывающийся в нем, его красота, жизненность, сила и прелесть"
