Ветер в камне - [3]

О последней битве сохранились весьма противоречивые свидетельства, но большая часть легенд описывала бурю такой невероятной мощи, что рушились самые горы, — видимо, этой метафорой невежды в понятных им словах описывали выброс огромной энергии.

Увы, низвергнув Тьму, буря не пощадила и бойцов Света. Те, кто выжил, поклялись никогда больше не прибегать к страшному оружию. Опустошённый мир замер в изнеможении, с годами превратившемся в равнодушие, и наконец забылся, будто в дремоте.

Со стороны камней донеслось приглушённое повизгивание. Кобыла дрожала под седлом, воздух пропитался тяжёлым запахом лошадиного пота. Всадник нахмурился. Твари за камнями принадлежали ему, он приобрёл их в своё полное распоряжение. Если они немедленно не прекратят возмущаться, то получат сполна! Его рука скользнула к тому, что висело на поясе, — не мечу (любой металл сейчас только повредил бы), а жезлу, воспользоваться которым Эразм не смел, пока караван не отошёл от Цитадели на достаточное расстояние.

— Ссссаааааа, — угрожающе зашипел всадник. Теперь воняло не только лошадиным потом.

Поморщившись, Эразм вытащил из кармана изрядно поношенного дублета небольшой кисет, источавший пряный аромат благовоний, и, поднеся его к самому носу, глубоко вдохнул. С приспешниками из другого мира осталось мириться недолго — в Стирмире предостаточно слуг иного рода.

Стирмир — и башня Ронус. Конечно, спустя столько лет крепость утратила былое величие, однако башня до сих пор оставалась основным укреплением долины. Эразм намеревался остановиться в ней — она требовала лишь небольшого ремонта. Не секрет, что здания, где проходили испытания магического могущества, где некогда бушевали страсти, накапливают немалую долю энергии — для того, кто умеет её собрать. Про Ронус ходила пара историй; Эразм пытался незаметно разнюхать ещё что-нибудь, но, к сожалению, у незлобивого, безобидного на вид архивариуса Гиффорда оказалось в запасе немало хитроумных охранных заклятий из тех, с которыми не стоит связываться, если не хочешь привлекать к себе внимание.

Эразм прикусил губу. Все слишком просто. Жители Стирмира сами шли к нему в руки, безропотно, как бараны на бойню. Что бы ни случилось под конец той древней войны, старейшины стирмирских данов дали клятву никогда больше не обращаться к своему дару. С тех пор в Цитадель знаний из долины не пришло ни одного ученика. Местные жители словно приросли к земле — тучной и ожидающей жатвы.

Жатвы, да — неприятные мысли были тут же позабыты, — и теперь все, все достанется только ему. Скоро, уже скоро! До Ястребиного перевала, единственного ныне пути в Стирмир, караван доберётся завтра. Но чего ждать? Сегодня, как и всегда, эти олухи рано лягут спать. Что ж, тогда можно и рискнуть!

2

СУЛЕРНА из дана Фирта потянулась над стиральной доской, чтобы, как говаривает бабушка, «усталость выщелкнуть», и чихнула — резкий запах мыла щекотал ноздри. Руки её давно покраснели и зудели; она уже была готова поверить, что пятна с мужской рабочей одежды можно вывести только могущественной магией, сохранившейся лишь в преданиях. На это бабушка сказала бы: «Три, три сильнее, да не отлынивай! »

Плодами её трудов были увешаны едва распустившиеся ветви ближайшего куста, но неподалёку ждали своей очереди ещё две огромные корзины грязного белья, а Жэклин опять где-то прохлаждался, хотя ему давно пора бы принести воду. Мальчишку трудно винить: в первые весенние деньки после суровой зимы всех тянет прочь от дома — бегать по зеленеющим полям, вдыхать ароматы пробуждающихся садов, просто бродить, подставляя солнцу истосковавшуюся по теплу кожу… «дурака валять», как сказала бы мама.

Дан Фирта был древнейшим, крупнейшим и богатейшим из всех стирмирских уделов. На нечастых советах данов первое слово всегда предоставляли старейшине Фирта, хоть речь и шла обычно о земледельческих вопросах, в которых все поднаторели одинаково хорошо.

Сулерна вытерла мыльные руки о фартук, убрала волосы с лица и поправила ленту, которая опять сбилась куда-то набок.

И вдруг…

Мягчайшее из касаний — будто рука, сотканная из дыма. Сулерна попыталась поймать её — рука лишь хлопнула девушку по щеке.

Ветер!

Нежное, случайное прикосновение Ветра, и в душе всколыхнулись отголоски древних знаний. На мгновение её захлестнула эта грозная сила, благая и сокрушительная. Увы, Ветер оставил Стирмир много лет назад, и без него многие чувствовали себя обделёнными.

Дан Фирта крепче своих соседей держался за древнюю веру. Теперь лишь вдова Ларларна, травница и целительница, время от времени приходила к данцам, чтобы вместе почитать книгу, такую старую, что дерево её оклада искривилось и пошло трещинами.

О нет, данцы не смеялись над старыми сказками. Ведь их посещал Ветер, и каждое полнолуние женщины собирались в роще почтить Зовущую, единственную, кому Ветер повиновался до того, как Договор положил пределы его свободе.

Сулерну будто окатила волна — на мгновение пронзило странное чувство единства со всем миром, с птицей высоко в небе, с землёй под ногами, будто все живое стало ею, вернее, она сделалась частью всего вокруг.