Ветер удачи - [26]

— Дай срок, тебя просватают, не так еще запоешь!

— Так ты что, замуж выходишь? — ахнула Нганья. — За кого?

— За кого велено! За Усугласа. За жирного ленивого борова, с малолетства страдающего зеркальной болезнью! — выпалила Дадават, и на глазах ее выступили слезы ярости.

— Чем-чем? Какой болезнью? — переспросила Ильяс.

— Зеркальной. Которой все жиряги болеют. А называется она так потому, что им, иначе как в зеркале, собственный член не увидеть: брюхо мешает! — с удовольствием ответствовала Дадават и вскочила с циновки. — Ладно. Чем унынию предаваться, двинемся-ка лучше ко дворцу. Авось пройдет гроза стороной, тогда повеселимся напоследок. Готовьте маскарадные костюмы, а я пойду сливки с себя смывать.

Пока паланкины, каждый из которых несло по четыре раба, спускались с Закатных Холмов к нижней террасе императорского сада, Ильяс думала о том, какую злую шутку сыграла могущественная Нгура с ее свободолюбивой, веселой и непоседливой подругой. Это ж как должна была Дадават досадить Матери Богов, чтобы та уготовила ей столь грустную участь! Хотя, ежели разобраться, кто из знакомых оксаров был больше по душе ее темпераментной подруге? А ей самой? Еще дважды, ну трижды умрет и родится луна, и отец потребует, чтобы она назвала имя своего избранника, которое затем будет сообщено жрецам храма Нгуры — Хранительницы семейного Очага, чтобы те приступили к подготовке брачного обряда.

Чье имя она назовет? Бокко, Чумдага, Душу, Ридрока? Кого из них готова она назвать спутником жизни? Кого будет любить и почитать, перед кем с радостью раскинет ноги на брачном ложе? С кем желает она стать единой плотью и кровью, от кого мечтает иметь ребенка? К кому стремится душа ее? Хочет ли она, чтобы на кого-нибудь из этих мужчин походил рожденный ею сын? Нет? А ведь ей, в отличие от Дадават, души в ней не чающий отец предложил выбирать самой…

Перед внутренним взором Ильяс встало лицо желтоглазого, и девушка поняла наконец, что не он преследовал ее в сновидениях, а она сама, не сознавая того, искала и звала его. Ибо, ни на миг не забывая о грядущем замужестве, именно этого, окутанного ореолом таинственности, мужественного и отважного мужчину готова была признать достойным себя. Его, и никого другого…

У входа в императорские сады их уже ждали Чумдаг, Бокко, Ридрок и Усуглас. Толстяк с широким и плоским, лоснящимся, как масленый блин, лицом редко посещал праздники и сейчас, видимо, явился сюда с единственной целью не дать своей очаровательной невесте натворить непоправимых глупостей до близкой уже свадьбы. Понять его побуждения было нетрудно: сделавшись женихом Дадават, он, согласно традиции, принял на себя ответственность за поведение будущей жены и, догадываясь, что она не в восторге от предстоящего замужества, мог ожидать от нее чего угодно. Стоявшие подле Усугласа оксары обменивались, похоже, на его счет скабрезными шуточками, но при появлении паланкинов с форани оставили свою жертву в покое.

Вглядываясь в их ухоженные, самодовольные лица, Ильяс с отвращением подумала, что все они вместе и каждый в отдельности ничуть не лучше, а может, и хуже Усугласа. Тот, по крайней мере, сознавал свои недостатки, тогда как остальные, при всей их внешней несхожести, почитали себя солью земли, являясь на самом-то деле скучными напыщенными пустоцветами. Никогда прежде подобные мысли не приходили ей в голову, но перспектива заполучить кого-нибудь из этих парней в мужья заставила ее вглядеться в них пристальней, и открывшееся зрелище оказалось в высшей степени безрадостным и малопривлекательным.

Возникшая между тремя форани и оксарами неловкость, вызванная появлением в их компании Усугласа, исчезла, как только они, обменявшись шутливыми приветствиями, двинулись к распахнутым настежь воротам императорского сада. Здесь им по традиции пришлось разбиться на пары, поскольку к Древу Исполнения Желаний поодиночке могли подходить лишь вдовы и вдовцы, и Чумдаг вынужден был остаться у ворот в ожидании свободной девушки. Остальные ступили в кипарисовую аллею, обмениваясь ничего не значащими фразами, а пришедшие со своими господами слуги, на которых подобные ограничения не распространялись, растворились в тени обходных дорожек, дабы своевременно доставить в раскинутые на верхней террасе шатры маскарадные костюмы.

Переодеться в них Небожителям предстояло после посещения Древа, и еще совсем недавно обычай этот представлялся Ильяс лишенным какого-либо смысла. Как и большинство детей, она возмущалась тем, что сначала они просят Древо исполнить заветное желание, а потом спешат надеть чужую личину, дабы оно не могло отыскать человека и исполнить его просьбу. В результате неизбежной путаницы Древо могло, например, Дадават наградить хорошим женихом, о котором мечтала Ильяс, и без того высокому Ридроку прибавить полпяди роста, столь недостающих для полноты счастья Бокко, а Нганью лишить и без того не слишком-то заметных округлостей в нужных местах, вздумай Усуглас попросить избавить его от лишнего веса.

Жрецам и взрослым стоило большого труда объяснить эгоистичным чадам, что следующий за обращением к Древу маскарад как раз и устраивается для того, чтобы люди хотя бы раз в году ощутили зависимость друг от друга. Ведь, только желая счастья и благополучия окружающим, они в меру своих сил уменьшали риск свалиться замертво оттого, что кто-то надумал свести счеты со своим старинным недругом.