Ветер середины ноября - [17]
Ее спина нервно молчала. Я открыла очередную бутылку и с упоением продолжила:
- Да, в одной квартире. Полина работала в редакции вполне раскрученного дамского журнала, на страницах коего довольно часто появлялись милые женские рассказики, написанные ею же! Уфф... – Я перевела дух, - Вполне возможно, что за должность в журнале ей пришлось переспать с главным редактором, то есть редакторшей конечно, но сей момент к нашему повествованию не относится. А...
- Прекрати... – будто кнутом стегнула, но меня было не остановить.
- А что же креолка? О! Это самый замечательный хеппи-энд, господа! Самый хеппиэндный хеппи-энд! Она дарит ей цветы и целует руки, ерошит волосы и варит кофе по утрам. Она у ног ее. Она привязана к ней. Невидимой, но прочной нитью. От сердца к сердцу. И когда раздается удар на одном конце нити, на другом – болезненный спазм. Ибо не бьются сердца их в такт. Тук-тук...
Я устала говорить - покатил кураж в обратную сторону – запрокинула голову и закрыла глаза:
- Тук... тук... тук... тук... пииииииииииииииииииииии...
Я услышала, как Полина развернулась на стуле, и почувствовала ее горячий взгляд. На мне образовывались дымящиеся воронки в тех местах, на которые она смотрела. Бах! – рана на губах, я слизнула кровь. Бах! – дырка в щеке - ерунда! Не смотри мне в глаза, только не смотри мне в глаза! Я хочу увидеть Ее. Еще раз. Пусть последний. Не смотри мне в глаза... Не смотри на руки мои... Я хочу любить Ее, любить этими руками, как когда-то... Любить руками и видеть, как Она отдается этим рукам, видеть, как плавится страстью тело Ее, как искажается лицо Ее сладкой судорогой оргазма... Бах! – прошито насквозь плечо. Бах! – в сердце. Навылет. Полина встала и вышла из комнаты, шелестя тетрадью. А я слушала, как затягиваются на мне раны, саднят, зудят, покрываются коркой запекшейся крови моей. Открыла глаза – вижу. И руки целы. Пронесло на этот раз...
- Как же ты ошибаешься, - сказала она из-за двери, будто выстрелила вдогонку. Расплылось под лопаткой алое пятно...
- На счет редакторши? – съязвила я.
- На счет всего...
Мне надо было дожать, довести ее до правды. Докапать так, чтобы переполнилась чаша ее терпения и полилась бы истина, пенясь обидой и неприязнью. Но – пропал хмельной азарт, навалилась мне на плечи равнодушная усталость, опечатала молчанием мои уста. Я прошептала:
- Да к чертям всё, - и пошла спать.
...
Иногда Полина режет меня. Когда лава в ее взгляде остывает, а ей лень раскочегаривать эту топку, она берет стальную заточку, изготовленную за многие месяцы в камере одиночного заключения, и начинает резать по живому:
- Ты никто. Тряпка, безделушка, пустячок. Вся твоя ценность – в умении работать руками и ртом.
Она пьяна и беспощадна. Бросаемые петли ее фраз падают мне на плечи, затягиваются, врезаются в горло:
- Кого ты любишь, кроме себя, а? Кого? Ее? - она противно захихикала. – Ты никогда не простишь Ее за тот поцелуй. Потому что в тебе дерьма полно. Ты никто! Молчишь... Конечно, тебе ответить нечего! Кто ты? Кто?
Терпеть не могу в стельку пьяных женщин – их разбирает либо похоть, либо неуправляемая злость.
Полина в ярости, она готова убить меня, но не может встать с кресла. Это бесит ее еще больше. Она бросается вперед, чтобы расцарапать мне лицо, но безвольно повисает на моих руках. Пока я тащу ее в спальню, она шепчет:
- Кто ты? Кто ты?
Этот вопрос не дает ей покоя.
...Полина, к чему тебе этот ад? Она спит, но лицо искажено злобой. И во сне она ненавидит меня. Я провожу ладонью по ее щеке: - Зачем я тебе?
Утром она будет прятать глаза и натянуто просить прощения. Сложно извиняться, когда не помнишь за что. Я заварю ей свежий чай с мятой, найду таблетку аспирина, включу ее любимый фильм. А потом, сидя в кресле, буду смотреть в телевизор невидящим взглядом и слово за словом убирать из себя ее вчерашние пьяные выкрики, вытапливать ненужную обиду и горечь, укрощать взметнувшееся было раздражение...
Шагами измеряют пашни,
а саблей тело человеческое.
Но вещи измеряют вилками.*?
Следуя этому положению дел профессора Гуриндурина, Полина измеряла тело мое саблями, шагала по перепаханному вдоль и поперек полю моей души. Через какое-то время я была в шрамах и ее следах. Она измеряла меня и вилками, как свою привычную вещь. Я покорно соглашалась. Отдавала себя на растерзание, видя в этом какой-то смысл. Я взяла в долг золотой слиток и расплачивалась теперь за него вытертыми медяками...
Однажды Полина заплакала. Я испугалась, что что-то случилось. Оказалось – просто резала лук для рагу. А я подумала, что во всем есть своя двоякость. Кругом сплошные вытертые медяки с реверсом и аверсом. Или луны с темной обратной стороной. С медяками проще: подкинул на ладони и – опа! – орел, еще разок – решка. Никаких тайн. Слезы от лука, смех от марихуаны, любовь от похоти, смерть от суицида – поиграем в реверси? Выигрывает проигравший...
...
Она смотрела так, будто собралась разобрать по частям и растащить меня на сувениры.
- Полина, что случилось?
Она отвела взгляд:
- Ничего.
Мы сидели на скамейке в опустевшем уже парке. Откуда-то издалека доносился приглушенный шум улицы, словно пропущенный через старый патефон, а здесь – под тенью большого старого клена было сыро, сумрачно и торжественно. В такой атмосфере объявляют войну, предают анафеме и создают фантасмагории. Мы не занимались ни первым, ни вторым, ни третьим. Полина смотрела на меня и решала, кому раздарить будущие миленькие сувенирчики. Я курила, выпуская колечками дым в темнеющее небо, нависшее над парком по-осеннему прозрачным флером.
ОНА: Согласно завещанию давнего знакомого моего отца, я должна стать женой его внука — самого наглого, самовлюбленного и циничного человека из всех, кого я знаю. К тому же, он — парень моей старшей сестры. Вы только вдумайтесь, насколько эта ситуация абсурдна. Почему нельзя отказаться? Всё очень просто. Если я этого не сделаю, Артур отберёт ВСЁ, что у нас есть…ОН: Мой дорогой дед, даже после своей смерти, не может оставить меня в покое. Этот старый маразматик задумал женить меня на Саре — самой скучной, серой и неприметной девушке, какую только можно себе представить.
Марина знает, каково это — притворяться сильной. Трудится на износ, живет над кафе, где подрабатывает официанткой, обожает брата. Не ждет от судьбы ни подарков, ни ударов в спину. Глеб знает, каково это — остаться одному с детьми на руках. Строит бизнес с нуля, привыкает к чужому городу и не стремится заводить романы. Он и не знает, что скоро в его привычный мир солнечным вихрем ворвется хорошенькая няня. Изменит его жизнь — и изменит к лучшему.
Уинтер Симмонс получила величайший сюрприз в своей жизни, когда узнала, что мужчина, с которым она встречалась на протяжении последних двух лет, на самом деле оказался Вайпером — президентом байкерского клуба «Последние Всадники». Будучи директором школы, Уинтер не собиралась разрушать свою репутацию в обществе, оставаясь с человеком, который предал ее доверие. Неумолимая в своем решении, она отвернулась от него, только чтобы в итоге узнать, что Вайпер вовсе не тот джентльмен, которого изображал. Полный решимости найти убийцу своего брата, Локер Джеймс держал свою личность, как президента клуба «Последних Всадников», в секрете от Уинтер.
Старик ступил на кладбищенскую землю, устало опустился на траву. Как он очутился здесь? Почему вдруг бросил все дела? Неужели виной всему Пуанкаре с его теоремой о возвращении? Совсем седой, с лицом, испещренным морщинами, из-за которых не видно старых шрамов, старик вовсе не был похож на профессора. Особенно здесь, среди оглушающей кладбищенской тишины. Он поднял глаза на могильный камень, у которого сидел. Ева. Ее не стало шесть лет назад. Она всегда жила здесь, на родной земле, в Беларуси. Когда-то они были неразлучны.
Тейлор Симмонс облажалась. Все было достаточно сложно, когда ее целеустремленность и преданность своим исследованиям заработали ей репутацию ледяной королевы. А после того, как она напилась на вечеринке и проснулась рядом с плохим серфером Эваном Маккинли, похоже, вся школа издевательствами и сплетнями намерена разрушить Тейлор. Отчаянно пытаясь спасти свою репутацию, Тейлор убеждает Эвана притвориться, что у них серьезные романтические отношения. В конце концов, лучше быть девушкой, которая укрощает дикого серфера, чем просто еще одной меткой на его доске для серфинга.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.