Ветер с Юга. Книга 1. Часть вторая - [14]

– Ещё шесть несчастных литов, мой щедрый господин! И эти красавцы в вашем полном распоряжении!

Грасарий

За два дня до празднования Верхушки зимы было решено устроить большую дворцовую охоту. Как обычно, на неё пригласили членов всех знатных семейств Нумерии. Охотников набралось так много, что Калиус Стейнбок, занявший после высылки домой отца Кронарии пост Главного распорядителя столь ответственного мероприятия, решил поделить их всех на два лагеря.

Первый, во главе с Наследником трона Рубелием, должен был наутро отправиться к подножию левого Близнеца, где на склонах водилось великое множество горных козлов. Второй, во главе с Грасарием Корстаком, ещё накануне отбыл в светлые леса Кватраны – там, среди корабельных сосен, паслись великолепные пятнистые олени.

Большинство молодёжи решило попытать счастья, прыгая по горам. Опытные же охотники справедливо посчитали, что за дичью лучше гоняться, сидя на резвом коне, и выбрали охоту на оленей. Грасарий, все эти дни мучительно размышлявший, как лучше подъехать к Главному сигурну с предложением поженить их детей, с радостью увидел, что Мустин Беркост присоединился к его отряду.

Ранним утром нарядно одетые охотники и сопровождающие их дамы в меховых шубках и замысловатых шляпках потянулись из Остенвила по хорошо наезженной дороге длинной пёстрой лентой. За ними ехало множество повозок с оружием и припасами, палатками, коврами и различной утварью, необходимой для комфортного пребывания на охоте знатных господ и их избалованных роскошью спутниц.

В середине дня остановились на привал. Шатры решили не ставить, расположившись на расстеленных коврах. Прислужники сбивались с ног, поднося господам кувшины с вином и расставляя на низеньких столиках припасы, ещё на дворцовой кухне разложенные по огромным плетёным корзинам.

Привал грозил затянуться, но Грасарий, торопясь до темноты довести свой отряд до места ночёвки, скомандовал отправляться. Разогретые крепким вином охотники, красуясь перед не менее возбуждёнными дамами, тут же захотели устроить настоящие скачки. Победитель мог выбрать себе в награду поцелуй любой из присутствующих здесь женщин.

Два десятка всадников выстроились в ряд и по сигналу Грасария рванули вперёд, нахлёстывая своих коней и стремясь первыми доскакать до одинокого дерева, видневшегося у кромки леса. Не принимавшие участия в гонке охотники и дамы поспешили за ними в предвкушении развязки.

Кони бешено неслись, закусив удила, подгоняемые орущими во всё горло для них плётки. Вначале вперёд вырвался Рингус Стейнбок, сын распорядителя охоты, на великолепном гнедом жеребце майдожанской породы, стелившемся над землёй чёрной тенью. Всадник в короткой куртке и шапке из меха чёрной лисы почти слился со своим конём, в пылу гонки яростно выкрикивая девиз своего дома: «Только к вершине!»

Когда до леса оставалось чуть меньше половины пути, впереди вдруг оказался другой всадник – стройный высокий юноша на рыжем злом жеребце, выросшем в предгорьях далекой Упраны, восточной провинции Шабодана. Рыжий косил глазом на своего соперника и скалил крупные зубы, закусывая удила. Наездник склонился к лошадиному уху и что-то говорил, понятное только им двоим – коню и человеку.

Всадник в чёрном зло хлестнул своего майдожанца. Тот взвизгнул и, выжимая из своих мощных мускулов оставшиеся силы, прибавил ходу. Рыжий, видя такую прыть противника, тоже рванулся вперед. Его хозяин только ещё ниже пригнулся к шее коня. Все остальные попробовали пуститься за ними в погоню, но совершенно безнадёжно отстали.

Два великолепных зверя некоторое время летели почти рядом, но потом чёрный стал сдаваться, уже не реагируя на окрики и плеть хозяина. Ещё сотня шагов – и рыжий, обогнав соперника на целый корпус, первым достиг заветного дерева. Раздосадованный проигрышем Стейнбок пронёсся мимо, не останавливаясь.

Участники скачки радостно приветствовали Динария, громко нахваливая достоинства коня и соревнуясь в остроумии по поводу полагающегося юноше приза. Через несколько минут подъехала вся остальная кавалькада, и поздравления посыпались на победителя с новой силой.

Страшно гордый тем, что первым оказался его Динарий, Грасарий крепко обнял сына. Красивый юноша с копной тёмно-русых волос и светлыми, как у отца, глазами был явно смущён внезапно свалившимся на него вниманием и упорно отмалчивался в ответ на всё более настойчиво звучавшие вопросы, кого же он выбрал себе в качестве приза. Дамы, раскрасневшиеся от быстрой езды и выпитого гахарского, бросали на юношу призывно-оценивающие взгляды и мило улыбались, видя его неподдельное замешательство.

Царящую суматоху прервал Грасарий, громко крикнув, что им стоит поторопиться, если они не хотят заночевать в чистом поле. А победитель своё решение объявит на ужине. Искоса бросив на Динария взгляд, лангрин повеселел. У него возник план, как нельзя лучше вписывающийся в то, чем последнее время была занята его голова.

После приезда из Барлонии он заперся с сыном в комнате и впервые за все эти годы заговорил с ним как с равным взрослым мужчиной. Динарий вначале был несколько удивлён прямотой отца, но быстро сообразил, что озабоченность Грасария вызвана вполне реальной угрозой для их семьи.