Ветер с чужой стороны - [5]

— Хорошо, сейчас прибуду.

В голосе капитана не слышалось ни разочарования, ни равнодушия, и Павлюк понял, что в его лице не найдет могущественного единомышленника.

Так и получилось. Придя на пляж, начальник заставы самолично осмотрел следы. Собственно, это были не следы, а только намек на них — несколько вывернутых чьей-то ногой камешков, не таких темных и влажных от ночной росы, как все остальные. Присев на корточки, он определил, что камешки эти составляют две сплошные линии, которые пересекали пляж и терялись на лестнице. Значит, прошли здесь, действительно, двое, и эти двое долгое время сидели на этих двух гладких камнях.

Капитан пришел к такому же выводу, что и Павлюк, но был серьезен и чем-то озабочен. И Павлюк не осмелился высказать свои прежние сомнения. В конце концов он только младший наряда…

— Не заметили ли вы кого-нибудь поблизости, когда обнаружили шляпу? — спросил Чижов.

Умурзаков сообщил о дворнике, подметавшем лестницу.

— Так… Вопрос к товарищу Павлюку: слышал ли кто-нибудь в санатории телефонный разговор с заставой?

— Нет, — ответил Юрий, — разговора никто не слышал, но дежурной сестре он сказал о шляпе.

— Вот как? — нахмурил брови Чижов.

— Виноват, товарищ капитан, — смутился Павлюк.

На пляже стали появляться отдыхающие. Некоторые с любопытством посматривали на пограничников. Никто не подходил за шляпой.

— Слушайте меня внимательно, — заговорил Чижов. — Сейчас мы заберем шляпу и демонстративно, чтобы все видели, уйдем отсюда. Рядовой Павлюк последует на заставу и передаст мое распоряжение лейтенанту Зубрицкому: перекрыть все дороги и перекрестки, организовать проверку документов. Я займусь санаторием "Абхазия". А вы, товарищ Умурзаков, скрытно вернетесь сюда, замаскируетесь вон в тех кустах наверху и будете тщательно наблюдать за морем и пляжем. Особое внимание обращайте на то место, где лежала шляпа.

— Слушаюсь! — козырнул Умурзаков.

5

Через некоторое время Касым уже лежал в кустах и наблюдал за морем и пляжем. На нем кипела обычная курортная жизнь.

Из репродуктора на лечебном пляже доносится музыка, Иногда она замолкает, и раздается наставительный голос дежурной сестры: посетителям нельзя курить на лежаках, нельзя купаться и загорать без трусов, нельзя приносить, с собой фрукты, дабы не засорять огрызками территорию. И снова музыка.

Красивые девушки, бронзовые от загара, позируют бродячим фотографам. Молодые люди делают на руках стойки, а потом с разбегу бросаются в море. Целые выводки детей копошатся возле мамаш и папаш, обосновавшихся на берегу всерьез и надолго.

А вот еще одна сцена: молодой полнотелый человек с волосатой грудью медленно погружается в воду и плавает у самого берега — тихо, со смаком, словно пьет пиалу за пиалой хмельной кумыс.

И над всем этим сиял и плавился жаркий день. Легкие облака, набегающие на солнце, как и в родной степи, не приносили прохлады. Море сверкало и казалось чешуйчатым, разноцветным от света и теней."

Никто не приходил за шляпой, никто не искал ее. Шли часы, день перевалил на вторую половину, а Касым не заметил ничего, что бы могло вызвать хоть малейшее подозрение. Но он был терпелив и не чувствовал ни голода, ни усталости.

…Между тем, капитан Чижов побывал в санатории "Абхазия" и поговорил с дворником: не заметил ли он кого-нибудь рано утром в своих владения;? Да, заметил, сказал дворник, одну влюбленную парочку.

— Когда это было?

Это было в пятом часу.

— А откуда они шли?

Они шли со стороны моря, да, точно, со стороны моря.

— А как они выглядели, не помните?

Еще только светало, но можно было разглядеть, что молодая особа — блондинка, а ее ухажор в клетчатой рубашке, да, точно, в клетчатой.

— А была ли на нем шляпа?

Нет, шляпы не было, это дворник заметил точно.

— Ну, а куда они пошли, не заметили?

Они пошли к санаторию, да, точно, к санаторию.

У дворника был наметанный глаз, но какое отношение имели его наблюдения к шляпе? Пока никакого.

Чижов поговорил с дежурной сестрой по фамилии Белоусова. Все ли отдыхающие сегодня ночью были на месте, не пришел ли кто-нибудь после отбоя?

— Да пришла тут одна гулена из девятой палаты, — смущенно ответила Белоусова.

— Когда?

— Да в пятом часу утра…

— А какая она из себя?

— Да блондинка такая, симпатичная…

— Я могу ее увидеть сейчас?

— Да как же вы ее увидите? Она уже выписалась и час назад уехала к поезду. Потому и гуляла всю ночь.

— Так… А вот у вас отдыхает некий Наугольников из Ростова. Он не обращался к вам насчет шляпы?

— Наугольников тоже уехал. Еще три дня назад.

— Так… Если кто-нибудь спросит у вас, не нашлась ли на пляже его соломенная шляпа с черной лентой, то скажите, что ее подобрали пограничники. Кстати, как зовут ту блондинку?

Блондинку звали Марией Ивановной Трапезниковой, ей двадцать шесть лет, она замужем и живет в Куйбышеве.

Была ли эта та самая блондинка, которую видел дворник, а если была, то имела ли отношение к забытой шляпе, — все это осталось неясным. Но капитан записал ее фамилию, адрес и другие данные.

Невыясненной осталась и личность "ухажора". Но капитан Чижов запомнил и о нем.

6

К исходу дня ничего существенного не дали ни наблюдения за морем и пляжем, ни проверка документов на дорогах. Но капитан не прекращал и этих мероприятий.