Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры - [4]

– И какие же? Чем же я могу быть вам полезна?

– Те самые услуги, с помощью которых ваша мама обеспечивала семью. Уникальные услуги.

– Что вы имеете в виду? – возмутилась Инга. – Что за намеки? Моя мама – приличная женщина!

– Ничего такого, о чем было бы неприлично говорить вслух. Уникальная авторская работа на заказ.

– Моя мама была бухгалтером. Чего ж тут уникального? А из меня, признаться честно, бухгалтер никакой, я чистый гуманитарий.

– Инга Иннокентьевна, ну уж вы-то должны понимать, о чем я говорю. Давайте начистоту, не будем друг перед другом прикидываться. Вы же не думаете, что ваша мама купила вам отдельную квартиру на зарплату бухгалтера? Кстати, ее тоже можно продать, но вряд ли этих денег хватит, чтобы отдать весь долг.

– Нет, я совершенно не понимаю, о чем вы говорите. Она работает… работала в солидной фирме, у нее была хорошая зарплата.

– Ну что же, – его голос стал жестче. – Тогда вам придется продать квартиру. Или я буду взыскивать с вас долги в судебном порядке. Учтите, у меня есть опыт в таких делах и все необходимые связи, чтобы все завершилось быстро и в мою пользу.

Слова доносились глухо, как если бы Инга с головой накрылась одеялом. Больно, как будто отрывают руку или ногу. Инга поерзала, но боль не утихала. Не укладывалось в голове, что родной дом перестанет для нее существовать вместе с родителями. Когда она узнала об их исчезновении, ей поначалу захотелось все бросить и уехать. Продать обе квартиры, купить крохотный домик в Италии, где-нибудь на берегу теплого моря, и забыть обо всем. Но сейчас она ясно поняла, что не может расстаться с квартирой. И дело тут вовсе не в деньгах. Отдать ее сейчас означает безвозвратно потерять гораздо больше, чем три комнаты на первом этаже с видом на трубу.

Что же теперь делать? Попытаться взять кредит? С ее зарплатой вряд ли дадут столько, сколько нужно. Она потянула себя за мочку уха, и из тумана выплыла ясная, четкая мысль: «Он врет». Конечно же, врет! Зачем родителям могла понадобиться такая огромная сумма? И почему она об этом ничего не знает? Между ними никогда не было тайн. Пронюхал, что у квартиры есть одинокая хозяйка, подделал документы и теперь рассчитывает на ее наивность. Вот мошенник! Родители честно проработали много лет, чтобы получить эту квартиру, столько сил вложили в ремонт и обстановку. А паркет, который они укладывали вдвоем целый год? А кухонная мебель, которую мама сама расписала под хохлому и покрыла лаком? А люстра из богемского стекла, которую отец привез из Чехословакии? Да, в конце концов, Инга привыкла вот к этой трубе за окном! Это же часть ее детства, любимый источник фантазий! И теперь этот Тараканище хочет легким движением руки, обманом, просто так все это заполучить.

При этой мысли Инга подскочила, словно диван под ней загорелся. Туман мигом рассеялся, оцепенение спало. Она встала перед нежданным посетителем и уперла руки в бока.

– Что вы себе тут позволяете? Артур… как вас там? – Она повысила голос. – Врываетесь в мою квартиру, не даете мне толком прийти в себя после такого горя, выкладываете какие-то документы, делаете дурацкие намеки. Откуда я знаю, может быть, все это неправда? Родители никогда мне не говорили, что у них есть долги. Да и зачем им столько денег? Может, мне нужно вызвать милицию и разобраться, не мошенник ли вы случайно?

Сердце стучало неровно, щеки запылали против всякой ее воли. Ну что, уберется он отсюда с извинениями при слове «милиция», как все нормальные мошенники? Артур Германович, и вправду, несколько опешил от внезапного напора, усики растерянно опустились вниз, но уже через полминуты к нему вернулись вкрадчивый голос и снисходительное выражение лица.

– Дорогая моя! Инга Иннокентьевна! Мне совершенно понятны ваши подозрения. Я бы на вашем месте тоже заподозрил неладное, сейчас столько мошенников развелось, особенно квартирных! Я вам оставлю копии всех документов, вы сможете ознакомиться с ними подробно, я не буду вас сильно торопить. К тому же я, признаться, вовсе не хочу лишать вас этой квартиры. Вот если бы вы согласились на пару-тройку услуг…

– Я вам уже ясно и четко сказала, что я не имею ни малейшего понятия, о каких услугах идет речь. Вы что, плохо по-русски понимаете?

– Ну что ж, я дам вам время все как следует проверить, а потом мы с вами поговорим еще раз.

– А сейчас я попрошу вас уйти.

– Конечно-конечно, не смею вас больше отвлекать.

Как только за Тараканом захлопнулась дверь, Инга первым делом открыла настежь окна. Терпеть его запах в родной квартире было так же неприятно, как есть из чужой тарелки.

Может быть, зря она с ним так грубо разговаривала? А что, если все это правда? Если она действительно должна ему кучу денег? С кредиторами как-то не принято разговаривать в таком тоне. Холодный осенний воздух заполнял квартиру, но слабый аромат одеколона еще держался. Инга чихнула и пробормотала про себя: «Кристофоро Коломбо!» (Так любил говорить один ее знакомый итальянец, когда не мог выразить эмоции другими словами.) Неважно, правду этот тип говорит или нет, но заискивать перед ним она не будет. Нельзя унижаться перед человеком, который носит желтый галстук и от которого так пахнет.