Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры - [147]

– Павлуша – прррелесть! Прррелесть! Кушать! – Попугай встретил Ингу радостными воплями.

– Бедняжечка, тебя никто не кормил, никто не убирал. – Она погладила его пальцем по холке.

Инга собралась насыпать попугаю корм, когда ее внимание привлек вид за окном. Она облокотилась на подоконник, и у нее сжалось сердце. Труба уже лежала в траншее, вся целиком, от самого начала и до конца. Осталось только закопать и положить сверху асфальт. Когда же они успели? Еще чуть-чуть, и она больше никогда не увидит свое любимое ржавое, толстое чудовище, змею, полную городской мудрости, неиссякаемый источник детских фантазий. На глаза навернулись слезы. Кристофоро Коломбо, какая невыносимая штука – эта жизнь! Какая в ней, к черту, может быть радость?! Инга поспешила обратно к клетке, но сначала включила повсюду свет, а в комнате забубнил телевизор – средство от оглушающей тишины. Коты прятались от нее под кроватями и по углам, а она носилась по квартире, искала, во что бы вцепиться, чтобы не бросить все и не разреветься.

Инга чистила клетку попугаю, наливала свежей водички, насыпала корм, а в голове путались мысли, одна противнее другой, как ожившие холодные спагетти. Что же это было за наваждение? Как последняя дура, изобрела себе какую-то фантомную внутреннюю радость и ходила счастливая. Людям надо нести не радость, им нужны конкретные признаки успеха – деньги, квартиры, красивые жены и любовницы, виллы за границей, дорогие машины, шубы и бриллианты. А еще уважение, власть, социальное признание. Какая еще радость? И ей тоже нужно снова стать прагматичной и перестать реветь из-за всякой ерунды. Подумаешь, труба! Зато теперь эту квартиру будет легче продать.

Инга драила на кухне запущенную раковину и шептала вслух:

– Ненавижу! Ненавижу этого Магрина, этого придурка клоуна, эту капризную Софью! И кошек этих ненавижу, – она резко отодвинула ногой Аллу Борисовну, которая робко попыталась потереться о лодыжку мордой.

Кошка с обиженным мявом удалилась, а Инга застыла с тряпкой в руках. Если все они – и Магрин, и Софья, и Ванда – ищут только личной выгоды, почему она должна быть другой? Надо просто отправить Софью, в самом деле, в Меркабур, и все дела.

Она позвонила Алику.

– Ингусь, привет! Рад тебя услышать. Как прошла встреча?

– Это не Ванда делает открытки. Скажи мне, что ты думаешь о некой Софье Павловне, которая руководит отделом выпуска?

– Софья? Странноватая девица. Ни с кем не дружит, все больше молчит. По работе то вдруг выдает отличные идеи, и отдел начинает работать как сумасшедший, то совершенно запускает дела. Думаешь, это она? Ни за что бы в жизни не поверил, – удивился Алик.

– А как она тебе как человек? По характеру и вообще?

– Трудно сказать. Себе на уме и одновременно слегка не от мира сего. Кстати, имей в виду, у Ванды на нее зуб.

– Почему?

– Раньше этим отделом Ванда руководила, а тут один важный человек попросил хорошо устроить свою дочь, и Ванду понизили в должности. Конечно, она злится! И потом, сама Ванда – похоже, тоже жертва открытки, однажды на совещании она несла полную ерунду, забыла, что такое сканер.

– Ты мог бы для меня достать адрес этой Софьи?

– Без проблем. Но только в понедельник. Как узнаю, сразу позвоню тебе.

В понедельник, второго ноября, уже будет поздно. Придется Инге найти другой способ вручить открытку сопернице. Но она все же сказала Алику:

– Спасибо.

– Ингусь, ты как себя чувствуешь? У тебя все нормально?

– Все в порядке, а что?

– Какой-то голос грустный.

– Просто устала.

– Тогда отдыхай! Спокойной ночи.

– Счастливо.

Инге сразу стало легче только от одного его вопроса. С чего она решила, что Алик ее использует, что он чужой? Вон же, заботится, замечает оттенки ее голоса. Хорошо, что она его все-таки не бросила. Он такой спокойный, надежный, всегда готов выслушать, помочь. На него можно положиться.

Теперь осталось только узнать, как сделать открытку, чтобы утащить Софью в Меркабур. Инга постарается и сотворит для нее красивый, добрый мир. С кем бы посоветоваться? Она набрала номер тети Марты – тетка не отвечала после миллиона длинных гудков. Кстати, а куда подевалась открытка с Розой? Со всеми последними событиями Инга как-то совсем упустила ее из виду. Кажется, в последний раз она видела ее в тот момент, когда пыталась всучить открытку тете Марте. Неужели хитрющая старая карга все-таки утащила втихаря открытку? Надо будет при случае спросить. Остается только один советчик – придурок-клоун.

Инга достала альбом и ножницы, взялась за новую страницу. По поводу внешнего вида страницы можно не беспокоиться, хоть просто квадрат нарисовать и кружочек в серединку приклеить, клоун все равно устроит все внутри, как ему захочется. Она так и сделала, быстренько нарисовала и закрасила маркером черный квадрат – жизнь ей представлялась сейчас именно такой, а в серединке приклеила вырезанный бронзовыми ножницами оранжевый кружочек – как символ единственного светлого пятна, возможности избавиться от соперницы, подписать контракт и вернуть, наконец, родителей. В последний момент вспомнила о конфетах. Порылась на кухне и нашла пару коробок дорогих шоколадных конфет. Мама всегда держала в запасе несколько подарочных наборов, если срочно понадобится кого-то отблагодарить или о чем-то попросить. Теперь Инга понимала, что, если бы мама не подписала контракт, никакие подарки ей бы держать не пришлось – она бы просто делала открытки сама для себя. Почему тогда она его подписала? Может, не так уж и плохо работать по контракту, как представляет себе тетя Марта? Вокруг черного квадрата Инга наклеила несколько фантиков. Ну вот, все готово.