Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры - [120]

Инга довольно улыбнулась, замерла в ожидании. В ней все еще пульсировала внутренняя радость, та, что наполнила ее, пока она делала открытку. Магрин тем временем продолжал:

– Может быть, на следующий год я подумаю о том, чтобы взять вас на контракт.

Она удивленно вскинула брови. Он, наверное, чего-то не понял.

– Но вы же сами сказали, что родители не могут ждать так долго! Что их нельзя будет вернуть! – Ее голос неожиданно дрогнул.

– Инга, поймите меня правильно, – он сел, взял ее за руку обеими ладонями, Инга дернулась, но сдержала желание отнять руку. – Я не изверг, не садист, чисто по-человечески мне вас очень жаль, но у меня есть свои интересы. Я – не благотворительная организация. Ваша мама – взрослая женщина, опытнейший скрапбукер, она прекрасно понимала, что она делает и чем рискует. С другой стороны, будучи там, в альбоме, они никогда не заболеют, не состарятся, не попадут в автокатастрофу.

– Не увидят внуков, не обнимут родную дочь, не отметят с друзьями юбилей, – продолжила за него Инга.

– Всегда приходится выбирать, – он пожал плечами. – Некоторые скрапбукеры специально уходят в Меркабур, когда еще полны сил и здоровья. Строят там себе идеальный мир, живут в нем.

– А что будет потом, Эмиль Евгеньевич?

– Когда потом?

– Ну, они так и будут всегда там, в альбоме, как Роза?

– Пока существует альбом, и жива его хозяйка, они будут в нем. Когда хозяйка покинет этот мир, неважно, естественным способом или уйдет в Меркабур, поток будет решать за них. Они или перейдут в другой альбом, или уйдут туда же, куда уходят люди, умирающие в нашем мире.

– И все-таки, я же вижу, что вам понравилась открытка. Скажите честно, неужели я вас совсем не интересую как скрапбукер?

– Инга, у меня на этот год есть только один контракт. Такие условия мне ставят сверху.

– И на эту вакансию много претендентов? – Она усмехнулась, во рту стало горько, словно она откусила лимон.

– Нет, – он покачал головой. – То есть желающие, конечно, есть. Но на эту вакансию не бывает слишком много достойных кандидатов.

– Тогда в чем же дело?

– Есть одна очень талантливая девочка. И ей очень нужен контракт, чем скорее, тем лучше.

– Нужнее, чем мне?

– По правде сказать, в ней я заинтересован больше.

Все. Вот так вот. Так всегда бывает. Ты проходишь конкурс, отбор, готовишься к соревнованиям, ночами не спишь, а все уже решено заранее, все места распределены. Нечего даже и рыпаться. «Инга, ты уже слишком взрослая, чтобы верить в справедливость», – сказала она себе. Надо что-то придумать, прямо сейчас, пока он еще настроен на разговор с ней, пока она не превратилась из равноправного партнера, с которым можно заключить договорные отношения, в назойливую муху. Не может быть, чтобы у нее не было шансов! Так думала голова, а внутри билась, хлопала крыльями неубиваемая, незатихающая радость. Бывают, интересно, анти-анти-депрессанты? Нельзя же так все время ходить и радоваться, даже если на ногу упадет батарея! Но сейчас не это важно, важно другое – ни в коем случае нельзя снова превратиться в просительницу, надо держать себя на равных, надо предлагать себя как выгодный товар.

– Моя открытка, вот эта, сегодняшняя, ее можно назвать работой профессионала? – спросила Инга.

Он кивнул, изучая ее своими круглыми глазищами, как визажист, перед тем как взяться за дело.

– Но я же только начала работать. Вы сами говорили, скрапбукером нельзя стать за два месяца, а я стала им за две недели!

– Инга, помните, вы принесли мне чужую открытку?

– Это была ошибка! Я хотела вызвать вас на разговор, любыми средствами.

– Неважно. Откуда она у вас? Теперь-то вы можете сказать?

– Мне дал ее человек, с которым я встречаюсь. Ему подложили эту открытку в служебную почту.

– То есть вы не знаете, кто автор открытки?

– Нет.

Инга не могла понять, к чему он клонит.

– Тогда я вам скажу. Эту открытку сделала та девушка, которой я собираюсь в этом году предложить контракт. Это одна из ее первых работ. Отдайте ее тому, кому она предназначалась, и посмотрите на результат.

Он порылся в портфеле, вернул ей открытку с бабочкой. По рукам подул теплый ветерок, запахло цветами.

– И что потом?

– Потом у вас все вопросы отпадут сами.

– У меня нет ни малейшего шанса? – Инга перестала дышать.

– Есть. Если та девушка откажется от контракта, я заключу его с вами.

– И что же мне теперь делать?

– Ждать. – Он мягко улыбнулся, у Инги свело судорогой ногу.

Как это вообще можно, ждать? Уму непостижимо! Да она не дочь собственным родителям, если будет сидеть сложа руки, пока Меркабур прибирает их к себе.

– Да, кстати, Инга. Думаю, вас теперь можно назвать настоящим V. S. скрапбукером. Сегодня я постараюсь разобраться с вашим шантажистом.

– Хорошо бы, а то он уже плохо выглядит, – машинально ответила она.

Магрин удивленно приподнял брови.

– Тяжело все-таки собирать пазл из четырех тысяч частей, особенно если деталей не хватает.

Он рассмеялся.

– Честное слово, вы мне нравитесь! На следующий год я буду настаивать на вашей кандидатуре.

Издевается, что ли? Инге захотелось дать ему пощечину.

– Когда я узнаю, с кем будет заключен контракт? – холодно спросила она.