Ветер гасит пламя - [3]

Глава Тайной канцелярии ответил не сразу. На лице ненадолго мелькнула досада, он явно хотел именно этот момент обойти стороной. Но и на прямой вопрос отмолчаться не мог. Наконец Раттрей сказал.

— Кер Ислуин… У меня нет никаких доказательств вообще. Одно предчувствие. Так что смело можете поднять меня на смех. Но мне не нравится возня в Рудных горах. А вы не просто одна из влиятельнейших фигур императорского двора…

Ислуин позволил себе открыто усмехнуться: тесть Харелта Первого, куда уж весомей. Тем временем Хранящий покой продолжил:

— Только вы можете без лишних вопросов исчезнуть. Как поданный и вассал Его Высочества Рэгана. А мне кажется, в Рудных горах, — Раттрей чуть помялся, — понадобится Голос императора. Причём так, чтобы про его приезд не знала ни одна живая душа.

Когда, обговорив детали, Хранящий покой ушёл из библиотеки, Ислуин с тоской посмотрел на лежащий перед ним фолиант. Теперь придётся его читать от корки до корки, и уже не для собственного удовольствия. Магистр достал из сапога небольшой нож, из кармана камзола деревянный чурбачок в пол ладони длинной, в задумчивости принялся выстругивать заготовку то ли игрушечного кинжала, то ли ложки. И вдруг неожиданно рассмеялся. Правильно, негоже клинку лежать без дела. Вот и напомнил владыка Уртэге, послав к нему Раттрея с просьбой. А то в Турнейге он и впрямь засиделся.

Ветер первый Дипломатические танцы

Рудный хребет, Ставангр — столица Подгорной республики. Сентябрь, год 499 от сошествия Единого.

Рудные горы заявили о себе ещё за несколько дней до того, как посольство достигло предгорий. Сначала в просветах леса у прозрачно-голубого осеннего горизонта стала видна тёмно-синяя полоса, напоминающая грозовые облака. На следующий день полоса выросла, приобрела очертания. Вскоре уже можно было различить острые белые шапки самых высоких пиков. Переменился ветер, он то замирал тишиной, то резко, порывисто рвал с головы шапку. Начали редеть деревья, не шумели, обсуждая подступающую зиму, птицы. Зато мыши-пищухи каждую ночь окружали лагерь, пересвистывались и бесстрашно шныряли чуть ли не под ногами людей, стараясь ухватить для своих кладовок лишнюю крошку съестного.

К первым, пусть и невысоким пока, отрогам, лес окончательно сошёл на нет. Лишь изредка попадались заблудившиеся кедры и лиственницы в окружении свиты кустов. Но древесные посланцы выглядели заброшенными сиротами, жались к выступам скал и ложбинкам, не смея посягнуть всерьёз на здешних хозяев — траву и большие мшистые валуны. Впрочем, кедры не забывали горделиво поглядывать на соседей: у них-то хвоя ещё зелёная, а трава вовсю начала желтеть, от неё пахло осенью и прелой мокротой. Да и мшаники уже высохли бурой коркой до следующего лета.

За два дня до перевала караван пересёк границу владений гномов. Не стояло ни межевых столбов, ни таможни, но понятно было сразу. За очередным поворотом дорогу пересекала невидимая черта: восточнее под ногами, копытами и колёсами утрамбованный щебень, а западнее — тщательно пригнанные каменные плиты. Ехать сразу стало легче и быстрее.

Едва дорога влилась в Главный тракт, дипломатический караван тут же оказался зажат со всех сторон всадниками, телегами и пешеходами. Здешний путь был одной из центральных дорог не только в Ставангр, но и в остальные владения гномов. Особенно сейчас, когда начинался сезон непогоды. Два других тракта, идущих из подгорной столицы на другую сторону хребта, в Шахрисабзс и провинцию Яван, в туман оказывались непроходимы. Поэтому на восточной дороге сейчас было не продохнуть.

Повод для отправки посольства был не очень значительный — императорский Совет предлагал Горным мастерам упростить продажу гномьего оружия в Империю в обмен на снижение некоторых пошлин. Поэтому во главе коллегия иностранных дел поставила чиновника средней руки, а посольство насчитывало всего десяток повозок, особого статуса не имело. Гномы же соблюдение законов чтили превыше всего, и попробуй посольство разогнать купцов и проехать без очереди — выгнали бы таких гостей вон. Пришлось плестись наравне с остальными. Расстояние, которое в прочих местах они проезжали за половину дня, здесь не одолели и за день. Хорошо хоть предприимчивые гномы расставили вдоль дороги гостиницы на каждом километре.

Утром постоялый двор покидали в твёрдой уверенности, что уж сегодня-то они обязательно окажутся в подгорной столице. Прибудут туда самое позднее после обеда. Но к полудню движение вдруг резко замедлилось, а потом и вовсе встало. Один из охранников, посланный выяснить, в чём дело, принёс неприятную новость. У перевозившей брёвна телеги лопнули верёвки, и полетевший в разные стороны груз смел ещё несколько повозок с какой-то алхимической гадостью, которая повредила механизмы. Створки ворот заклинило, поэтому пропускают только по одной телеге, по очереди в каждую сторону. И успеют ли наладить всё сегодня — непонятно.

После короткого совещания с помощниками посол решил не возвращаться. День назавтра потеряют, а «время не ждёт». Из соображений безопасности и на случай нападения, вблизи самого перевала гостиниц гномы не строили, разбивать шатры пришлось прямо на открытом всем ветрам пологом склоне… Ночь провели, будто сидели в огромной печной трубе с отличной тягой. К утру промёрзли и ругались все: последнее топливо для костра использовали сварить скудный ужин, небольшого запаса наутро хватило вскипятить по полкружки кипятка на человека. Слишком мало, особенно если не забывать, что приданный отряду маг хорошо разбирался в защитных чарах, но не умел ставить даже простенького полога от ветра.