Ветер богов - [8]
Ичиро ни разу ещё не был в помещичьем доме и слышал о его внутреннем убранстве только от деда, лечившего домашних Тарады. Старик рассказывал, что для жилья здесь приспособлен только первый этаж, а в остальных хранится рис, разводятся шелковичные черви. Многочисленная семья управлялась твердой и жесткой рукой помещика. Но не только семьей командовал Тарада. Столь же круто он управлял и поселком. Пожалуй, только староста и дед Ичиро не были у него в кабале. Но и их судьба зависела от помещика, которому достаточно было пошевелить пальцем — и любой неугодный ему человек вынужден был бы покинуть насиженное место.
Помещик — тучный старик в кимоно с родовыми гербами — встретил друзей-камикадзе у порога:
— Сердечно благодарю доблестных героев за то, что они осчастливили мой дом своим посещением!
— Мы благодарны, достойный Тарада-саи, — вежливо откликнулся Ичиро, — за приглашение.
Комната, куда их провели, по всем признаем была гостиной. Пол был устлан тонкими циновками, с потолка свешивалась на цепях керосиновая лампа. В стенной нише разместился роскошный домашний алтарь с большой позолоченной статуей Будды. Несколько дверей вели в другие комнаты.
Посредине гостиной стоял низенький стол, уставленный яствами и бутылками.
Иссумбоси выразительно подтолкнул локтем приятеля.
Хозяин, извинившись за “скромность” угощения, усадил гостей за стол. Никто из домашних к пиру допущен не был. Изредка лишь в комнате появлялась знакомая гостям служанка, приносившая новые блюда.
— Я рад, — начал хозяин, — приветствовать вас в моём доме. Мы все счастливы, что в нашем поселке есть такие герои-патриоты, как вы…
Лицо хозяина дома сияло. Самолюбие его тешилось тем, что он угощает у себя летчиков-камикадзе. Будет чем похвастаться перед знакомыми!
Иссумбоси усиленно налегал на вина и закуски.
— Мой род, — разглагольствовал самодовольно хозяин, — всегда верно служил его величеству. Мои предки совершили много подвигов на поле брани во славу царствующей династии. Старший сын в нашем роду всегда был военным. Мой дед прославился во время войны в Китае; там же проявил геройство мой отец, служил в армии и я, а сейчас служит мой старший сын Санэтака. Он поручик…
— А, знаю, — заговорил Иссумбоси, — он в Квантунской армии.
— Да, так распорядилось командование. Каждый выполняет приказы…
— Ну конечно, — ухмыльнулся Иссумбоси. — Это самый опасный участок.
— Воинская служба везде нелегка. Мой сын мужественно переносит лишения, — наставительно заметил хозяин.
— Ну это вы, почтеннейший, преувеличиваете, — начал горячиться Иссумбоси. — Насколько мне известно, господин поручик служит в лагере военнопленных под Мукденом. Если это, по-вашему, опасно…
Хозяин побагровел, но сдержался:
— Господин унтер-офицер заблуждается, мой сын поручик…
— Ваш сын — тыловая крыса, почтеннейший. Я камикадзе и прошу вас не забываться. Это мы с Эдано выполняем волю его величества. А вы…
Ичиро встал из-за стола:
— Извините, Тарада-сан, нам пора. Нас ждут!
Выпроводив Иссумбоси за дверь, Ичиро вернулся в гостиную и принес хозяину свои извинения.
— Я понимаю, — уверил его хозяин, — господин унтер-офицер выпил лишнее. Я не сомневаюсь, что он храбрый воин.
Ичиро был зол на товарища:
— Ну зачем ты ему нагрубил? Разве можно так вести себя гостю?
— Я камикадзе, а эта пиявка Тарада пусть хоть раз услышит правду…
— Ладно, ладно. Пошли!
У окраины поселка им повстречался человек с непокрытой лысой головой. Лицо его сияло любезной улыбкой. Он встретил камикадзе церемонными поклонами.
— А… сэнсей Хасимото! — узнал учителя Иссумбоси.
— Да, это я, доблестные воины. Сожалею, что вчера не был при встрече наших героев: ездил в Кобэ. Я так счастлив — наша школа может гордиться…
— Ваша школа? — с пьяным смехом спросил Иссумбоси. — Как же, хорошо помню, сэнсей. Как это вы говорили. “Прочие государства эфемерны… все люди, кроме японцев, подобны червям”? И бомбы, падающие на Ниппон, эфемерны? А если “подобные червям” появятся здесь, а?
Он махнул рукой и потащил за собой Ичиро.
— Извините, сэнсей, — только и успел сказать тот.
Хасимото, оторопев, долго смотрел вслед своим ученикам.
— Что ты безобразничаешь? — возмутился Ичиро. — Ты грубишь всем достойным людям!
— Достойным? — остановился Иссумбоси. — Эх, друг, все меня считают недалеким и легкомысленным. А ты знаешь, что у меня творится в груди? Я же вижу, какие кругом сволочи. Они обманывают нас и его величество императора. Только он и мы искренне защищаем родину, а эти… Да что там говорить!.. Пошли ко мне, — категорическим тоном заключил он. — Я прихватил одну бутылку у Тарады, пока ты с ним любезничал. Будет мало — пошлем за сакэ отца. Хочу пропить хоть часть пенсии и пайка, которые он потом будет пропивать без меня. И не возражай! Дай мне хоть один день покомандовать.
— Ну пошли, пошли! Командуй! Только вечером отпусти.
Дома Иссумбоси вел себя, как в завоеванном городе. Родные старались подальше держаться от пьяного героя.
Только мать с опухшими от слез глазами укоризненно покачивала головой.
— Каачан![7] Не обижайтесь на сына. Он только одну вас любит в этом доме, — тихо проговорил Иссумбоси.