Ветер Безлюдья - [47]
— Сначала я заварю чай. Какой будешь?
— Вишня с миндалем.
— А мне с бергамотом, если можно.
— Вот тебя я… — раздраженная фраза оборвалась без «не спрашивала» и мама другим тоном выдавила: — у меня нет с бергамотом, я его не люблю.
— Тогда любой черный. Здравствуй, дочка.
У отца тоже прорезалась несвойственная ласковость в голосе. Он меня чаще встречал по-деловому, мог с шутливым тоном или по-стариковски ворчливым. «Дочка» — как давно я не слышала этого слова.
— Расскажите мне. Я не хочу ничего обсуждать прежде, чем не услышу главного.
Пока мама суетливо искала нужный чай в коллекции, которую знала наизусть, папа произнес:
— Это не так просто. Парадокс в том, что едва ты узнаешь, ты поймешь, что тебе этого не нужно знать.
— Без загадок. Что бы то ни было — скажите, без отговорок, увиливаний и намеков. Пожалуйста!
— В то лето в Сиверске, в нашем квартале, зверски убили ребенка. Это страшная история. Ты знала его. Ваша компания вечно таскала его с собой, он был младше и бегал за всеми как хвостик. И ты стала свидетелем. Мы… — тут голос у папы дрогнул.
А я невольно прикрыла ладонью рот от такой новости. Мама продолжила:
— Мы с твоим отцом тогда даже не знали, что делать. К тебе приходили с психологом соц. работник и следователь. Тебя постоянно расспрашивали, при нашем присутствии, конечно. Конечно… к счастью, ты сама не пострадала физически, тебя убийца не тронул, но вот с психикой. Лисенок, это был шок и сильнейшая травма! Господи… у тебя начались истерики, ты пыталась все время куда-то сбежать, ты все говорила и говорила о том мальчике. Мы держали тебя дома, не отходили ни на шаг, пытались вернуть тебе покой и ощущение безопасности. Мы даже… Боже, я стала седой за минуту, когда случилась та ночь!
Отец взял из ее трясущихся рук чайник с кипятком.
— Сядь, успокойся. Я сейчас сам заварю. И ты, Эльса, сядь.
Мама села. Я, разморозив себя от оцепенения, стянула кеды и куртку, проходя к креслам и столику у окна. Не знала, чего ждала, но услышать что-то подобное!?
— Психолог нам тогда объяснила, что такую сильную травму нельзя оставлять на «пройдет со временем». Трагедия уже сломала тебе жизнь, случившееся в детстве будет преследовать тебя всегда и воспоминания не принесут ничего хорошего. Мы оба согласились на медикаментозное лечение, чтобы этот кошмар ушел из памяти. Чтобы ты не помнила ничего про это убийство!
— И мы надеялись, что тебя обрадует решение о переезде. Новая квартира, новая комната, новая школа и новые друзья. А ты стала так сильно плакать, в крик. Ты долго не могла заснуть, я все время сидела у твоей кровати, обнимала тебя, успокаивала! Ты не могла чувствовать себя в безопасности даже с нами, даже в родном доме… Алексис?
Папа решительно ответил на ее полувопрос:
— Не будем это скрывать, Надин. Она давно не ребенок… Ты, Эльса, хотела выпрыгнуть из окна. Каким должен был быть тот кошмар, чтобы заставить десятилетнюю девочку шагнуть к смерти? Я вовремя вошел в комнату и успел тебя поймать, схватить за рубашку… господи… — Переживания сделали его голос сиплым. — Как ты кричала… что хочешь к нему, чтобы тебя отпустили, и ты уйдешь к нему насовсем. В этот новый год… мы в этот новый год так разозлились на тебя, Лисенок, не только потому, что считаем твой поступок ошибкой. Мы и напугались. Лекарство, которое тебе кололи в клинике, называлось «незабудка» — отец затряс ладонями, увидев мои распахнувшиеся глаза, — нет, нет, нет! Господи! Мы бы никогда не причинили тебе вреда!
— Это вещество влияет исключительно на память… но я все равно подспудно жила со страхом все эти годы, что ты можешь оказаться склонной к зависимости из-за него. Клиника давно закрылась, у нее теперь дурная слава, потому что там подпольно синтезировали и этот наркотик «орхидею»… — мама смогла подать голос, справившись с собой. — Мало ли что они там химичили. Но тебя спало это купирование. Ты забыла об ужасе, и стала обратно нормальной, спокойной девочкой.
— Как? — Решилась я на один из многих вопрос. — Как возможно вынуть воспоминания на временной отрезок, не затронув ничего другого? Ведь память, это не склад. Это те же нейронные связи.
— Я не знаю. И никто не знает.
Родители замолчали, и какое-то время мы все сидели в тишине.
— Убийцу поймали?
— Да.
— Кто он?
— Родная, тебе не нужно знать эти подробности. Случилось то, что случилось, и было это очень давно. Сейчас имеет значение настоящее.
— И тетя Лола знает?
— Знает. Пойми, то, что она вызвала службу тогда, это лишь от любви к тебе и от страха за тебя.
— Там все наложилось, — со вздохом произнес папа и, казалось, испытал облегчение, что за его спиной больше не стоит семейных тайн, — в новый год, я имею ввиду. Мы с мамой хотим одного, чтобы ты выслушала нас и постаралась понять. Ты готова нас выслушать?
Дождавшись кивка, он вдруг потянулся ладонью к маминой руке и погладил с нежностью, то ли ища таким образом поддержки, то ли пытаясь ободрить ее. И мама, последние годы проявлявшая неприязнь, не отстранилась!
— У тебя доброе и отзывчивое сердце, Лисенок. И многие вещи ты делаешь, поддавшись первому порыву. И это очень хорошо, если не забывать и про другую, более суровую и реальную сторону жизни. У тебя перед глазами яркий пример — старшая Эльса, жившая только своими мечтами, желаниями и она так и не повзрослела. Она думала, что родители будут жить вечно, что можно как в детстве, бегать гулять с друзьями, брать у мамы деньги на карманные расходы, таскать бутерброды из холодильника и ждать, когда приготовят ужин…
Они по-своему прокляты и по-своему одарены — стая, скрывающая свою истинную природу. Примут ли меня, или будут гнать, как добычу?.. Не знаю, но два защитника есть! Они научат меня быть столь же сильной и быстрой, перегрызут всех охотников и, уверена, даже на сородичей оскалят клыки, если вдруг, хоть один… кинется. При создании обложки вдохновлялся образами, предложенными автором.
Днём она преподаватель и художник, а ночью — Реставратор чужих воспоминаний. Днём он чертёжник, а ночью Строитель мостов между людьми, потерявшими друг друга. Вместе они работают в загадочном агентстве «Сожжённый мост» — на последнем этаже заброшенного Здания, куда приводит посетителей их связующая ниточка с теми, кого однажды они упустили. Разные люди, перипетии судьбы, и шестеро сотрудников агентства не успевают заметить, как переворачивается их собственная жизнь. А он и она по-настоящему себя и друг друга находят спустя четыре года после собственной свадьбы.
Некромаги обречены на гонение и презрение мира. Одни нас ловят для опытов, другие для ритуалов, а остальные просто считают грязью. Я и не надеялась, что кто-то мне, некромаге, протянет руку с чувством искренней дружбы, тем более, — любви! Но, может быть, все потому, что судьба столкнула не с такими, как все? Изгой, искупитель, чудак, и богач… а тот, кто собрал нас в команду… зверь? При создании вдохновлялся и частично использовал образы, предложенные автором.
Пять ритуалов для управления Хаосом. Это все, что нужно. Теперь, когда Харли знает великий план своего врага — стать богоподобным ребенком Хаоса и наказать тех, кого считают «недостойными». Теперь она должна понять, что, черт возьми, с этим делать. Многие из пропавших магов все еще вне досягаемости, и Кэтрин поклялась убить всех, о ком заботится Харли, и заставить ее смотреть. Так что это весело. Как раз тогда, когда кажется, что все не может стать хуже, один из самых драгоценных монстров Бестиария убегает, и Харли уверена, что Кэтрин приложила к этому свои грязные руки.
Как стать всемогущим ребенком Хаоса? Это то, что Харли отчаянно нужно выяснить, прежде чем ее расстроенная тетя увеличит число погибших. Все, что она знает наверняка, это то, что дети-маги пропали, и они каким-то образом вписываются в грандиозный план Кэтрин Шиптон. Теперь, когда Харли является официальным членом Ковена Сан-Диего, она чувствует себя более ответственной, чем когда-либо, за его защиту и за защиту магического мира. Но на ее плечах гораздо больше, чем это. В ковене скрывается предатель.
Ему ничего не нужно было от живых или мертвых. Теневой маг Гетен — сильный некромант, хранитель границы между живыми и мертвыми и брат короля Бесеры. Его темные силы угасают, мстительный дух пытается напасть, и Гетен должен радоваться появлению сильного рыцаря у ворот. Но он не рад. Цена за помощь этой леди-рыцаря велика — воевать против брата. Она еще не встречала мужчины, которого считала равным. Воительница Галина не боится угрозы войны между ее страной и соседней Бесерой. Она заслужила свои титулы, проливая кровь и ломая кости.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.