Ветер Безлюдья - [31]
— Ты бариста?
— Нет, визуал. Это я тебе горячие перечислила. Есть еще кокосовое молоко, можно приготовить коктейль или холодный чай, морс…
— А можно… — Наташа подняла йорка на руки. — Я посижу рядом, а все-все на твое усмотрение?
— Конечно. У меня часа три свободных есть, прежде, чем надо будет домой и к родне.
— Чувствую себя обнаглевшей и бессовестной.
— Для профилактики депрессии это бывает очень полезно. А мне кажется, что ты не только болеешь, но и расстроена. Как тебя угораздило накануне нового года?
Я нарочно спросила. Если решит, что я лезу не в свое дело, то или прямо скажет об этом или отговорку найдет. А если надо выговориться, — вот она я, слушатель, и не надо будет «орать в пустоту». Наталья не ответила ничего.
— Ну, раз на мое усмотрение, тогда я еще сбегаю к себе и кое-чего принесу.
Я взяла со своей кухни большие каплевидные кружки, и комплект к празднику.
Через десять минут я выдвинула на стойку две кружки горячего какао на сливках с грецким орехом и фундуком, а на тарелке рядом разломанный горький шоколад и кунжутное печенье.
— Сахар не добавляла. Нет в наличие.
Соседка, сидевшая на стуле, заместо рюкзака, с грустью смотрела на угощение и гладила утихомиренного йорка. Я успела подумать, что не угодила с напитком, как та вдруг с той же грустью улыбнулась, соскочила с места и стала рыться в одной из коробок. Собаку посадила на кресло, в котором уже устроился второй «собакен». Достала большую кофту крупной вязки, надела, потом нашла и вязанные носки — тоже надела, и вернулась. То, как она устроилась на круглой сидушке высокого стула, собрав под себя ноги, вызвало восхищение гибкостью и чувством баланса. Наталья была выше меня на полголовы, крупнее по фигуре, но сейчас в своих спутанных светлых волосах, в изяществе — казалась феей, присевшей на каплю росы, а не на стул.
— Это очень вкусно, очень празднично и очень давно хотелось.
— Приятного аппетита.
Я, не вызывая ее больше на разговор, уточнила наличие посуды для готовки и принялась за пирог. Пила какао тоже, попутно закидывала печенье в рот и рассказывала о своих любимых блюдах и о некоторых провалах в освоении кулинарии. Наталья, кажется, слушала меня как фон — улыбалась, пряталась носом в кружку, оглядывалась на своих собак и иногда мне кивала. А мыслями собрана где-то глубоко в себе.
Она не знала, того, что знала я. Вернее сказать — не догадывалась о том, что мне открылись ее особо отчаянные мысли о «Наташке-потеряшке». К моменту, когда все было готово, особо есть и не хотелось — напитки насытили. Я разложила из формы маленькие порции, больше чтобы попробовать, и помыла зелень.
Наталья взялась за вилку, в вдруг, вытянув свою спину совсем в струну, вскинулась и указала ей на меня:
— Я тебя вспомнила! Ты была в метро в тот день!
От неожиданности едва не подпрыгнула и я, и удивленно уставилась на соседку.
— Вот! И смотрела ты точно с таким выражением. А ты меня помнишь?
— В какой день?
Я постаралась удержать выражение недоумения, но, кажется, на лице проступали и другие эмоции.
— Тогда у нас на этаже, где я зал для занятий снимаю, случилась авария. Все пришлось отменить, не было света. Я, не зная, куда деваться в свободное время, каталась куда попало по веткам в метро… да-да-да, это точно была ты.
— А если и так, то что?
— Ты правда живешь здесь, в соседней ячейке? Давно?
— Уже шесть лет. А ты думаешь, что я тебя преследую?
— Нет… но чувство странное.
— Совпадение. А тогда, это был особенный день?
Наталья пытливо смотрела мне в лицо, пытаясь что-то определить для себя. Потом неуверенно ответила:
— Так сразу не объяснить. И это будет не лучшей темой для последнего дня в году.
— Тогда давай перекусим.
— Да… — она все равно зависла на несколько секунд над блюдом, хмурилась в задумчивости, а потом неуверенно произнесла: — а я еще тебя откуда-то помню. Кажется.
Гранид опять спал. Но вставал — запеканки не было. Грязной посуды тоже. Какой аккуратный…
На столешнице стоял стакан с недопитой водой и пластиковые флаконы с лекарством. Посмотрев на закутанную в одеяло фигуру Гранида, так что только макушка выглядывала, сравнила его состояние с младенческим — так и будет много спать, часто есть. Восстановится — станет поживее, прибавится сил. И чем скорее это произойдет, тем лучше.
Я, выжидая время и давая себе отдохнуть, прилегла на свой диван и включила книгу в наушниках. Мысли о соседке за стеной и соседе непосредственно рядом отвлекали от восприятия текста. Закрутилась моя история, с перерывами на рутину, но все же. И было от этих совпадений так хорошо, словно зажила жизнью, о которой давно забыла. Если такая вообще была.
Дворы — как ожившие сказки или сны, которые кажется, что видела раньше. В воздухе что-то витало оттуда, из детства. А я думала, что утратила это навсегда — затянула взрослая жизнь. Но я же помню! Помню, как мечтала, что буду путешественницей — видеть разные страны, встречаться с разными людьми. Натыкаться на загадки и находить разгадки, обнаруживать скрытое волшебство. Я — маленькая Эльса-Лисенок, бегала по тротуару старого, еще живого Сиверска, выглядывала в окнах домовых или банщиков, добрых колдунов или фей. Которые притворялись людьми, чтобы их никто не прогнал из города. Они никому не делали зла, просто были очень одинокими. Или в чаще репейника угадав тропинку, тут же решала, что если по ней пойти, она выведет в тихое пространство без людей, в котором прячутся все потерявшиеся игрушки.
Они по-своему прокляты и по-своему одарены — стая, скрывающая свою истинную природу. Примут ли меня, или будут гнать, как добычу?.. Не знаю, но два защитника есть! Они научат меня быть столь же сильной и быстрой, перегрызут всех охотников и, уверена, даже на сородичей оскалят клыки, если вдруг, хоть один… кинется. При создании обложки вдохновлялся образами, предложенными автором.
Днём она преподаватель и художник, а ночью — Реставратор чужих воспоминаний. Днём он чертёжник, а ночью Строитель мостов между людьми, потерявшими друг друга. Вместе они работают в загадочном агентстве «Сожжённый мост» — на последнем этаже заброшенного Здания, куда приводит посетителей их связующая ниточка с теми, кого однажды они упустили. Разные люди, перипетии судьбы, и шестеро сотрудников агентства не успевают заметить, как переворачивается их собственная жизнь. А он и она по-настоящему себя и друг друга находят спустя четыре года после собственной свадьбы.
Некромаги обречены на гонение и презрение мира. Одни нас ловят для опытов, другие для ритуалов, а остальные просто считают грязью. Я и не надеялась, что кто-то мне, некромаге, протянет руку с чувством искренней дружбы, тем более, — любви! Но, может быть, все потому, что судьба столкнула не с такими, как все? Изгой, искупитель, чудак, и богач… а тот, кто собрал нас в команду… зверь? При создании вдохновлялся и частично использовал образы, предложенные автором.
Как стать всемогущим ребенком Хаоса? Это то, что Харли отчаянно нужно выяснить, прежде чем ее расстроенная тетя увеличит число погибших. Все, что она знает наверняка, это то, что дети-маги пропали, и они каким-то образом вписываются в грандиозный план Кэтрин Шиптон. Теперь, когда Харли является официальным членом Ковена Сан-Диего, она чувствует себя более ответственной, чем когда-либо, за его защиту и за защиту магического мира. Но на ее плечах гораздо больше, чем это. В ковене скрывается предатель.
Ему ничего не нужно было от живых или мертвых. Теневой маг Гетен — сильный некромант, хранитель границы между живыми и мертвыми и брат короля Бесеры. Его темные силы угасают, мстительный дух пытается напасть, и Гетен должен радоваться появлению сильного рыцаря у ворот. Но он не рад. Цена за помощь этой леди-рыцаря велика — воевать против брата. Она еще не встречала мужчины, которого считала равным. Воительница Галина не боится угрозы войны между ее страной и соседней Бесерой. Она заслужила свои титулы, проливая кровь и ломая кости.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
После смерти лучшего друга, я будто проснулся от долгого сна и увидел Университет Магии таким, каков он есть на самом деле: жестоким, опасным местом, где за каждой дверью — тайна, где волшебство рождается из боли, а люди страшнее чудовищ. Я должен отомстить. Изменить уклад ордена — возглавив его по праву крови, хоть всемогущий Совет и не захочет поделиться властью. Путь к вершине долог, и достаточно одной ошибки, чтобы оказаться за воротами Университета, лишившись памяти о магии и прожитых годах.