Вёсны и осени господина Люя (Люйши чуньцю) - [144]

Некогда Чжоу утратил моральные принципы: убил Мэй Бо и сварил; убил Гуй-хоу, зажарил, и с этим блюдом устроил прием чжухоу при дворе. Вэнь-ван заплакал и отказался принимать в этом участие. Чжоу тогда испугался, что он его предаст, и хотел убить Вэнь-вана и уничтожить Чжоу. Вэнь-ван тогда сказал: "Хотя бы отец и утратил моральный долг, может ли сын посметь не служить отцу? Хотя бы правитель был и немилостив, может ли подданный посметь не служить правителю? Как же можно восставать против самого вана?" Чжоу тогда отпустил его. Когда в Поднебесной узнали об этом случае, всем стало ясно, что Вэнь-ван выступает за авторитет власти и заботу о подданных, и стали уважать старших и жалеть младших. В "Песнях" об этом сказано: "Один лишь Вэнь-ван прозорлив — он показал, как надо служить высшему предку Шанди, и тем самым уготовал себе множество благ!"

Цисцы осадили Сун, Янь-ван послал Чжан Куя, чтобы он во главе яньского войска оказал им помощь, и циский ван его казнил. Узнав об этом, яньский ван залился слезами, потом собрал соответствующих чинов и объявил им: "Я хотел помочь им, а цисцы убили моего посланника! Прошу вас отдать приказ поднять войска и вести их в поход на Ци". Приказ уже был принят к исполнению, когда вперед выступил Фань Юй, предстал перед правителем и возразил: "У нас был благоразумный правитель, и я рад был служить ему. Но теперь вы, ван, перестали быть благоразумным правителем, и мне хотелось бы попросить вас об отставке, так как я не хочу больше быть вашим подданным". Чжао-ван спросил: "Отчего так?" Тот ответил: "Во время мятежа в Сунся наш прежний правитель и ваш отец попал в руки цисцев, сам и погиб, и потерял много народу. Вы, ван, тяжело переживали это, но служили цисцам, поскольку сил у вас было недостаточно. А теперь из-за гибели Куя вы, ван, устраиваете поход на Ци. Это выглядит так, как если бы вам Куй был дороже нашего усопшего правителя". Ван сказал: "Согласен". "Тогда прошу вас остановить войска". Ван сказал: "Пусть будет так, но что делать дальше?" Фань Юй сказал: "Прошу вас облачиться в траурное одеяние и временно переселиться в предместье, послав в Ци человека, который должен будет там извиниться от вашего имени в следующих выражениях: "Все это исключительно по моей, несчастного, вине. Вы, великий ван, — мудрый властитель. Неужели же, будучи мудрым властителем, вы решили полностью истребить всех, кого посылают к вам чжухоу? Такого не может быть, поэтому то, что вы убили только нашего яньского посланника, означает, что наше презренное царство не сумело выбрать достойного человека. Хотелось бы, чтобы вы переменили гнев на милость и простили наше преступление". Когда посланник прибыл с этим в Ци, циский ван пировал, отмечая победу. Вокруг него находилось множество приближенных и слуг, поэтому он из тщеславия велел посланнику выйти со своим покаянным сообщением перед всеми гостями. Посланный сообщил в тех же словах, что Янь-ван чрезвычайно напуган и просит его пощадить. Когда он кончил, его заставили повторить, чтобы похвастаться перед присутствующими чинами. После этого он послал мелкого чина с разрешением Янь-вану вернуться в свой дворец. Но именно поэтому позже Ци потерпело поражение на реке Цзи и было опустошено. Оно потеряло семьдесят городов и, если бы не Тянь Дань, могло бы вообще погибнуть. Минь-ван так гордился своим великим царством Ци, а вот ведь потерпел поражение; Тянь Дань имел только ополченцев города Цзимо, а сумел совершить большое дело. В "Песнях" не об этом ли поется: "Если хочешь кого-то уничтожить, сперва накопи силы вдвое больше; если хочешь разбить, сначала поднимись повыше!" Копить силы, но не нести от того ущерба; расти ввысь, но не ломаться под собственным весом способно только то, что следует закону-дао!

Чуский Чжуан-ван отправил Вэнь Увэя посланником в Ци. Когда тот проезжал через Сун, он не осведомился предварительно о праве на проезд через территорию царства. Когда он возвращался, Хуа Юань обратился к сунскому Чжао-вану: "Когда он ехал туда, он не спрашивал разрешения и теперь, на обратном пути, опять не спрашивает. Значит, они смотрят на нас как на захолустье! К тому же, когда вы ездили охотиться вместе с чусцами, именно он ударил плетью вашего слугу в Мэн-чжу. Прошу его покарать!" И Вэнь Увэя убили на дамбе реки Янлян. Чжуан-ван, и так уже теребивший рукава [по поводу сунцев], услышав об этом деле, сказал: "Так, значит!" — и, закинув рукава [выше локтей], стремительно встал. С боевой обувью его нагнали только во дворе, с мечом — у ворот, а с боевой колесницей — у рынка Пушу. Переселившись в предместье, он поднял войско и обложил сунскую столицу осадой на девять месяцев. Сунцы менялись детьми и ели их, а потом разбивали кости и варили из них бульон. Наконец, когда сунскому гуну пришлось приносить жертвы в храме предков костями жертвенных животных, он смирился и сообщил о своей болезни-слабости в таких словах: "Каковы бы ни были планы в отношении нас со стороны вашего великого царства, сделаем, как прикажете". Чжуан-ван тогда сказал: "Вот теперь Сун-гун заговорил как надо!" Затем он отвел войска на сорок ли и расположился лагерем у ворот Лумэна, чтобы заключить там соглашение, после чего смог вернуться домой.