Веснозапев - [20]
Попробуешь выйти из лога на клеверище или пахуче-кудрявую зелень донника — заструятся с неба жаворонки. И где повис, трепыхая крылышками, любимец весны, там на гнездышке сидит его подружка. Он из глаз человеческих скроется, но и оттуда, из поднебесья, видит свою жаворонушку — серенькую и терпеливую мамашу будущих веснозапевцев.
Что и говорить, Ягодный лог собирает по весне все свое птичье население, и каждое дерево, каждый куст, словно сердцами, распускаются почками, и под песни родятся цветы и зреют ягоды, и вьется из кольца в кольцо русокудрый хмель… Но к половине августа совсем тихо по логу, и весь он уже ничейный, в нем начинает хозяйничать покуда неуловимая осень. Многие птахи отлетели из родимого края, а для тех, что остались, весь лог — общий дом: лети куда хочешь, садись где вздумается…
Вот так и размышлял я, когда в логу на лужайке подле осинника усердно срезал крепконогие подосиновики. И столько их тут глянуло по траве, словно накрошили осины красных листьев.
С теми же мыслями нарвал я охапку сказочно-голубых шаров мордовника на голом угорчике, насобирал метелок белого донника — медовой приправы к табаку. Да так, в задумчивости И грусти об укатившемся лете, пересекал донниковое поле. И вдруг над головой возник свистящий шум, кто-то грозно «жжикнул» по воздуху. Невольно вздрогнул и, что таиться, даже испугался: ни жук, ни пчела и ни оса не смогли родить звук, схожий с реактивным истребителем. Пусть не по громкости, а по характеру.
Поозирался и уже осторожно двинулся дальше. И тут вначале сверху донеслось звонкое «кли-кли-кли, кик-кик-кик», и сию же секунду опять полоснуло воздух свистящим жжиканьем. Показалось, даже кепку мою резануло…
Какое-то недоброе предчувствие и тревога сковали мои ноги. Остановился и к небу глаза поднял: над полем заметил чеглока — самого мелкого сокола. В детские годы полно их водилось по лесам и частенько доставали мы из старых сорочьих гнезд охристо-веснушчатые яички чеглоков. Беспокоились они за свои яички, но ни разу не отваживались их защищать. С чего бы чеглоку при отлете нападать на человека?
С чего, с чего, а соколок, сложив крылья, стремительно ринулся на меня с высоты, жжикнул над головой и опять взмыл в небо…
— Да ты что, ошалел? — озадаченно крикнул я чеглоку, а он грозно отозвался своим «кли-кли» и повторил налет. Иду берегом лога, и не прекращаются яростные наскоки сокола. Особенно чаще он стал угрожать мне, когда я поравнялся с высоченной березой, успевшей наполовину изжелтиться и насыпать вокруг себя переспевших листьев.
Поравнялся с ней, а с вершины молчком взлетели еще два чеглока.
Трепещутся они над березой, а отчаянный «пикировщик» совсем взбесился. Того и гляди, ударится мне в лицо: ушибить не ушибет, но ведь сам себя покалечит. И никакие уговоры не действуют на сокола. Отлетит, наберет высоту, сложит крылья-серпики и… жжик над головой.
Метров двести сопровождал меня чеглок, а я только и думал об одном: ради чего он накинулся на меня в такое время? Что грибов я набрал два ведра, так какая ему печаль о них? А все же… веселая догадка мелькнула в голове.
— Да береза-то не простая, а соколиная, пусть и гнезда у чеглока на ней не было. Кем-то доводятся ему те соколики — дети его или подруга с сыном…
Видно, крепко обидели чеглоков где-то. Может, пустохлоп с ружьем бабахнул по ним и успели они с соколихой уберечь одного дитенка. И только тут понял я, что без смелости и отваги земля осиротеет еще на одну гордую птицу.
Недаром же русские люди восславили ее и ласково величали, скажем, доброго молодца:
— Сокол ты наш ясный.
НАВОЛОК
Воздух нужен ей, этой песне,
Словно хлеб многодетной семье,
И не только там, в поднебесье,
Но и здесь на земле.
ФЕДОР СУХОВ
В кои времена — никому не ведомо — заросло межречье кустарником. По разливу-водополью натянуло ивняка да черемухи, и теперь, сколь глаз достанет, лохматятся да клубятся они наволоком. Не всякому место здешнее приглядно.
— Экая унылина! — протянет иной.
— Дурнина! — сплюнет больно рачительный.
— Гниет земля… мне бы развернуться! — вопьется в наволок глазом охочий до корчевья да вспашки-перепашки.
Послушать их — и в самом деле земля пропащая. Кусты да кусты… Краснотал, чернотал, белотал, ракитники… А я разговор с дедом вспоминаю. В синий вежливый март шли мы с ним наволоком. Зажмурился он на серебристо-розовые вербочки и ковыльной бородкой кивнул по сторонам:
— Поди, и ты падуном наволок-то считаешь? Не-ет, земля тут шибко здоровая. Жизни она продление…
Много сугробов сошло с той поры, много троп наторил я наволоком. И понял, как питают здешний воздух зеленым соком ивняки. И сколько трав улыбнулось солнцу… А птах видимо-невидимо разлетелось-распорхнулось по белу свету… И все отсюда — из наволока.
Поверну за куст, а тут дубровники на репейнике задумались. Вроде бы полынной пыльцой напудрились, только щечки черные да на крылышках по два зеркальца белеет. А там, как маковки золоченые, желтые трясогузки качаются на кипрее.
А еще жаворонков сколько поднялось отсюда на песне… Высоко-высоко! Надолго им песни здесь хватает. Где-то не успел взлететь — кончилась песня, выдохлась. Воздуху мало певуну. Над наволоком из вида скроется. Нет как нет его, только льется голосок веснопевца, словно само сердечко неизбывной радостью исходит…
Литературно-художественный и общественно-политический сборник, подготовленный писательскими организациями Курганской, Оренбургской и Челябинской областей.Особое место в сборнике отводится статьям и очеркам, рассказывающим о свершениях южноуральцев в десятой пятилетке, в период подготовки к XXVI съезду партии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главная тема творчества уральского писателя — нерасторжимая связь человека и природы, которая предстает как светлый родник любви к Родине, «большой и малой». В новой книге автор благодарной памятью обращается к тем, кто вынес на себе военное лихолетье и передал эстафету трудолюбия и высокой нравственности своим детям.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли лучшие произведения известного читателям уральского писателя Василия Юровских, в которых он обращается к серьезным нравственно-философским проблемам современности, к поэтическим рассказам-раздумьям о людских судьбах, о родной природе.Издается к 50-летию писателя.
В новой книге уральский прозаик обращается к сложным проблемам в жизни современного села, с сыновней благодарностью рассказывает о тех, кто через лишения и трудности пронес и передал в наследство традиционные народные ценности — мудрость, скромность и трудолюбие.