Весна Византии - [99]

Евнух поджидал их снаружи, и Николас ничуть этому не удивился. Поразительно было то, что мальчик неожиданно остановился перед ним.

― Еще не время, ― сказал он.

― Мой господин, ― возразил слуга, обращаясь к отроку. ― Мой господин, я получил приказ…

Мальчик сделал шаг вперед и внезапно с силой ущипнул евнуха за жирное предплечье. Тот испуганно пискнул, но остался стоять неподвижно. Николас обратился к светловолосому юнцу:

― Алексий… Кто ты такой?

Мальчик повернулся, и выражение недовольства стерлось с его лица. Евнух поспешил пояснить:

― Алексий ― племянник императора. Басилевс дал мне приказ отвести вас в другие покои. Мой господин, прошу, простите нас.

― Прямо в таком виде? ― поинтересовался Николас. Евнух без единого слова достал откуда-то сбоку, из-за занавески, сложенное одеяние и протянул его фламандцу. Тонкое платье липло к влажному телу, и обнаженного мужчину пробрала дрожь. Слуга опустился на колени и принялся возиться с застежками, что шли от подола до самого горла.

― Я сам должен был сделать это, ― с сияющей улыбкой заявил мальчик.

― Ты еще не заслужил, ― возразил Николас. ― Это награда за победу в трех партиях подряд.

― Есть и другие игры, ― заметил подросток.

― Несомненно, ― мягко подтвердил фламандец. ― Но я в них не играю.

Вместе с евнухом он двинулся прочь, а когда обернулся, то увидел, что Алексий смотрит ему вслед с выражением искреннего недоумения на лице, отчасти смешанного с досадой.

Они шли по коридорам, которые постепенно становились все более просторными и богато украшенными, и Николас догадался, что они возвращаются во дворец. Он не стал задавать вопросов, а евнух хранил молчание. Неизвестно, что ждало впереди, но возможностей существовало не так уж много. Как-никак Николас был флорентийским консулом, а значит, жизнь его не подвергалась опасности, если только он не настроит против себя кого-то очень влиятельного…

Наконец, они подошли к двери. Евнух поскребся, а затем подал знак фламандцу, чтобы тот вошел первым. Внутри его ожидала Виоланта, внучатая племянница императора.

― Вы пропустили мои земные поклоны, ― сказал он принцессе.

― Надеюсь, ты справился. ― На ней по-прежнему было парадное одеяние и диадема, и сидела она в том же массивном кресле, что и на борту галеры. Точно так же, как и тогда, рядом маячила черная фигура архимандрита Диадохоса. Все, кроме Николаса, были полностью одеты. Он же ощущал, что весь взмок под своим тонким балахоном. Если бы ткань не впитывала пот, то, должно быть, под ногами уже натекла бы целая лужа.

― Кажется, мы тебя смутили? ― продолжила между тем принцесса. ― Сожалею. Просто император велел вручить тебе кое-что в знак признательности. Вот, взгляни.

Это оказался обитый бархатом ларец, в котором лежали два манускрипта. Первый был не переплетенным и очень древним. Николас вгляделся ― и замер от изумления.

― Сядь и полистай его, ― велела Виоланта. ― Я хочу, чтобы ты рассмотрел свой подарок как следует.

Разобрать греческие буквы было непросто, зато рисунки оказались вполне ясными.

― Кто это написал, деспойна? ― обратился к ней Николас.

― Знаешь ли ты, что перед тобой?

― Да. Книга о механизмах.

― И ты можешь их изготовить?

― Да, ваше высочество, ― подтвердил бывший подмастерье.

― Так я и думала, ― промолвила Виоланта Наксосская. ― Эта книга посвящена механическим устройствам, и была написана много поколений назад ученым, жившим в Диарбекре. Я получила ее от своей тетушки, супруги Узум-Хасана. Его семья правила в Диарбекре со времен Тимура Хромого.

― Это слишком большая ценность. Я не могу принять такой дар, ― воскликнул Николас.

― Тогда, возможно, когда-нибудь ты сделаешь для меня копию, ― возразила принцесса. ― А пока ты бы доставил огромное удовольствие его императорскому величеству, изготовив какой-либо из этих механизмов. Я пообещала, что ты обсудишь это с ним лично.

Фламандец почти не слышал то, что она говорит, поглощенный увиденным.

― Мессер Никколо! ― окликнула его женщина. ― Не желаете ли поблагодарить меня?

Вспыхнув, он вскинул голову.

― Я никогда не смогу отблагодарить вас достойным образом, деспойна. Это слишком щедрый подарок.

― Тогда взгляни на другой. Это плата за еще один отрез алого шелка, о котором я уже наслышана. Надеюсь, что в ответ ты также проявишь щедрость.

Николас отложил книгу с чертежами и взял второй фолиант. Чуть погодя, он спросил:

― Деспойна, а есть ли у вас еще такие манускрипты?

― И немало, ― подтвердила она. ― Слышал ли ты когда-нибудь о Григории Хиониде? Он был главным лекарем одного из предков императора. Множество таких книг он доставил из Персии и сам перевел их на греческий. У нас имеется один труд, посвященный математике и часовым механизмам мастера Фузориса. Имеются и сочинения мудрецов. Но не думаю, чтобы ты просил об этом только ради себя. Наверное, ты хочешь знать, готов ли император продавать эти фолианты?

― Я заметил, что наши шелка пришлись ему по вкусу, ― ответил на это Николас. ― Но если он предпочитает иную плату, Медичи смогут это устроить. Да, я мог бы продавать такие книги на Западе, в копиях или оригиналах. Но, возможно, император слишком дорожит своей библиотекой и предпочел бы не опустошать ее полки.