Бриттани достала из сумочки ключ и отперла дверь. Ник недовольно покосился на простой замок, который можно было без труда открыть при помощи отвертки или даже простой скрепки.
– Мама говорила, что ты приедешь не раньше понедельника, – произнесла Саванна, держась за руку Бриттани.
Ник посмотрел дочери в лицо.
– Я скучал по тебе. – Он говорил правду.
– Ты останешься, пап?
Ник почувствовал на себе пристальный взгляд жены.
– На время, – тихо ответил он.
Все трое зашли в дом, Бриттани зажгла свет.
– Тебе давно пора спать, Саванна. Пожелай папе спокойной ночи!
– Но папа только что приехал.
Ник улыбнулся. Дочь начинает капризничать! Год назад его с женой мучили приступы угрюмой молчаливости, находившие порой на Саванну. Теперь девочка заметно повеселела.
Ник опустился на корточки и обратился к дочери:
– Мама права. Сегодня мы все очень устали. Нам надо отдохнуть, а завтра давай целый день проведем вместе.
– Обещаешь?
К горлу Ника подступил комок. Сколько невыполненных обещаний накопилось у него за последние семь лет!
– Обещаю, Саванна.
Та улыбнулась и робко обвила руками его шею.
– Спокойной ночи, папа!
Ник смотрел, как они удаляются по коридору. Затем пошел осматривать дом. Кухня с огромной старинной печью и круглым дубовым столом. Ванная комната с поцарапанной ванной и выложенным зеленой плиткой полом. Через одну дверь на первом этаже можно было пройти на задний двор, минуя прачечную. Другая вела к боковому дворику за кухней. Итак, всего три двери, ведущих на улицу, и предостаточно окон со сломанными шпингалетами или вообще без них. Дом охранялся не лучше курятника, и этот факт не на шутку встревожил Ника. За спиной скрипнула половица. Бриттани вернулась.
– Ну и как тебе здесь? – спросила она.
Стараясь ничем не выдавать своего волнения, он скрестил руки на груди и медленно обернулся.
– Саванна заснула?
Бриттани кивнула в ответ.
– Я тут все обошел. Домик ничего.
– Семь спален, куча других комнат, и в каждой должно быть тепло, – отозвалась его жена.
«Есть где спрятаться», – подумал Ник.
– Тут здорово, правда? – спросила Бриттани, широко раскинув руки.
На кухне, у Ника за спиной, горел свет; в гостиной, у Бриттани за спиной, тоже горел свет, но на маленьком пятачке, где они стояли, было темно. Похоже, его жена боялась находиться рядом с ним в темноте, поскольку она быстро прошла в соседнюю комнату и зажгла лампу.
Ник остановился в дверях, разглядывая дубовую отделку стен.
– Это моя любимая комната, – сказала Бриттани. – Когда-то ее использовали как кабинет. Говорят, этот дом построили в Джаспер-Галче одним из первых. Он принадлежал местному доктору.
Бриттани подошла к журнальному столику и зажгла еще одну лампу. Мягкий свет разбрасывал тени по углам, под тонкой тканью платья вырисовывались плавные изгибы ее бедер. Пока жена рассказывала о доме, Ник с грустью думал о том, что их семейная жизнь дала глубокую трещину. Но, несмотря ни на что, Бриттани по-прежнему притягивала его, как магнит. Забывшись, он шагнул к ней. Ее волосы, казавшиеся темнее при свете лампы, гармонировали с черными глазами. Завитки на щеках подчеркивали нежный овал лица. Его жена говорила без умолку, пытаясь разрядить напряженную атмосферу, а он упорно молчал – ему просто нравилось слушать ее голос, по которому он так соскучился.
– Видишь эти книги? – спросила Бриттани, указывая на высокую этажерку. – Некоторые остались еще со времен доктора Эвери. Из них он черпал сведения для лечения своих пациентов. – Бриттани встала, чтобы отодвинуть портьеру. – Смотри: ковбои, индейцы, золотоискатели и торговцы пушниной попадали прямо сюда, им не нужно было идти через весь дом.
Ник разглядывал узкие дубовые двери за занавесом. Это не дом, а какой-то проходной двор!
– Ник, в чем дело?
В ее взгляде сквозило беспокойство. Но лучше ей пока ничего не говорить. Не дождавшись ответа, Бриттани выпрямилась и раздраженно выпалила:
– Ну, давай выскажись, облегчи душу.
Никак не успокоится из-за сцены в баре, догадался Ник.
– О чем ты?
– Не притворяйся, ты прекрасно меня понял.
– Ошибаешься.
Она посмотрела на него с изумлением.
– Разве тебе нечего сказать?
Ник открыл рот, но промолчал, потом опять набрал воздуха в легкие, чтобы сказать что-то, но так и не вымолвил ни слова. Бриттани, едва сдерживая улыбку, наблюдала за его страданиями.
– Я мог бы дать Форесту в морду, когда он целовал тебя, но не сделал этого, – произнес наконец Ник.
– Премного благодарна! Не хватало еще, чтобы ты ударил подвыпившего парня лишь за то, что он попытался приударить за мной самым невинным образом в зале, где было полно народу.
Ник промолчал и подошел ближе.
– В чем дело? – не выдержала она.
– Я просто вспомнил, как впервые увидел тебя. В тот вечер, если не ошибаюсь, ты тоже вертелась с ухажером.
Бриттани сохраняла невозмутимость.
– Сегодня я была одна. А тогда с мальчиком.
– Я любовался твоими длинными волосами, прямыми и блестящими, и думал о том, что когда-нибудь обязательно запущу в них руку, – продолжал Ник, не обратив внимания на ее реплику. – Я приготовился ждать сколь угодно долго. Ты была слишком молода, слишком невинна и слишком хороша для такого парня, как я.
