Вёшенское восстание - [29]

Уходя к большевикам, казак автоматически становился сельским пролетарием, был гораздо надежнее мобилизованных крестьян и превосходил их по военной подготовке. Даже белые считали: «Эти изменники представляют собою лучшие боевые части красных».[95] Председатель Казачьего отдела ВЦИК докладывал, что «красные казаки ненавидят своих станичников, находящихся в рядах Краснова, отлично знают, кто из них служит насильно, а кто добровольно, и пощады тем, кто погнался за звездочками и лычками, продав за это родного брата, не будет никакой».

У многих были личные счеты, и теперь, вступая в родные места победителями, предвкушали они «расплату с довеском». А впереди уже летела молва, что такой-то идет с таким-то отрядом и грозился тому и тому первым головы срубить, а такому-то лучше бы и на свет не родиться — под землей найдет и живого съест.

В хуторе Большом Усть-Хоперской станицы казаки-мироновцы из 1-го Донского революционного полка таскали за бороды, а затем изрубили «за злостную агитацию» 20 стариков, которые пытались их «усовещевать» и «наставить на путь истинный». В Нижнечирскую, окружную станицу 2-го Донского округа, красные казаки вступили первыми, разбили лавки и раздавали имущество, а затем своим судом стали карать местную «контру», и если б не политкомы, залили бы Нижнечирскую кровью.

Но не в этом была беда. Красные казаки пришли и ушли со своими полками дальше, к Донцу — «топить гидру в Черном море». Перетрухнувшие их «знакомцы» вылезли из погребов и уже на радостях сулили скрывавшим их соседям и родственникам золотые горы. Но далеко до покоя было. Ох, как далеко!

Разложение и ослабление белого казачества подталкивали донское крестьянство на его борьбу с привилегированными землевладельцами-казаками. Борьба обострялась тем, что советская власть помещичьей земли крестьянам здесь, на Дону, не дала — все имения были преобразованы в совхозы. Весной 1919 г. член Донбюро РКП (б) С. И. Сырцов докладывал: «Ненависть против казаков, на которых крестьяне привыкли смотреть как на классовых врагов, только теперь находит свое выражение… Победы Красной Армии вдохнули уверенность в крестьян, и они начинают расправу с казачеством».[96]

Несмотря на то что стихийное движение крестьянства нарушало классовый подход к решению вопроса, носило «анти-казачий» характер и иногда выражалось в неприкрытых грабежах станиц, группа работников во главе с Сырцовым считала, что крестьяне в массе (за исключением небольшого процента отъявленных кулаков) представляют тот элемент, на который партии в борьбе с казачеством придется опираться.

Эти настроения нашли свое отражение и во взглядах ряда донских ответственных работников, а отзвуки этих настроений проявлялись даже в верхах командования Красной Армии. В январе 1919 г. в «Известиях ВЦИК» появилась статья «Борьба с Красновым», в первых числах февраля та же статья, но озаглавленная «Борьба с Доном», печатается в нескольких номерах «Известий Народного Комиссариата по Военным и Морским Делам». Автор, подписавшийся «И. В-с», сообщил, что «мимо внимания трудового народа проходит незамеченным такое явление, как титаническая борьба наша против Дона… Дон выступил против нас, против русского революционного трудового народа, и выступил в своей прежней исторической роли разбойника, душителя всяких свободных начинаний в России» (2 февраля). После реверанса в сторону революционной части казачества («Говоря о казачестве, сражающемся против нас на Дону, мы не имеем совершенно в виду трудовой казачий народ, казачий пролетариат, тот, который пламенеет жизнью революции» (4 февраля), И. В-с между прочим объявил читателям: «Казачья масса еще настолько некультурна, что при исследовании психологических сторон этой массы приходится заметить большое сходство между психологией казачества и психологией некоторых представителей зоологического мира» (8 февраля). Примеры? Пожалуйста: «В ухе у казака обыкновенно серьга, а то иногда их даже две. Иногда приходится видеть казака, у которого даже в носу проделана дырка для вставления особого сорта кольцеобразного приспособления» (6 февраля). Вывод гласил: «Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции. Стомиллионный русский пролетариат не имеет никакого нравственного права применить к Дону великодушие… Дон необходимо обезлошадить, обезоружить и обезногаить и обратить в чисто земледельческую страну» (8 февраля).

Автору хотелось бы поделиться мыслями об этих статьях. «Лихой парень был этот И. В-с. Фантазер. Кольцо в носу — до этого надо додуматься» — вот первое, что приходит в голову при прочтении этой статьи. Кстати, кто он? «Мальчишка какой-нибудь. Щелкопер. В струю хотел попасть», — подумал я тогда. Ан не мальчишка! Как-то, перелистывая книгу о жизни и деятельности одного из видных наших военачальников, обнаружил я перечень печатных трудов его. И среди статей по стратегии, тактике, военной истории увидел и эти: «Борьба с Доном» (Известия Народного Комиссариата по Военным и Морским Делам. 1919. 2,4,6, 8 февраля), «Борьба с Красновым (Известия ВЦИК. 1919. 28, 31 января, 1 февраля). А называлась книга — «Главнокомандующий всеми Вооруженными Силами Республики И. И. Вациетис» (Сборник документов. Рига, 1978).