Вещность и вечность - [44]
galopa
Другая моя ученица провела параллели между тем, как работала с детьми Фридл, и как я работаю с ними.
«Начинаю читать с середины, с “Уроков Фридл”. Из девочки с розовым бантом, нашкодившей в лавке канцелярских принадлежностей, вырастает одержимое существо, очень близкое и понятное, а потом вдруг взрослый человек, намного старше и мудрее меня. И в этот момент начинаю понимать, что семинар был бы невозможен без уроков Фридл».
«Зная, что ее нет, постоянно ощущаю ее рядом», – говорит Лилька Бобашова. То же ощущение было практически у всех участников семинара. Мы повторяли задания, которые выполняли ученики Фридл в Вене, Праге и Терезине. Посмотреть внутрь вещи, понять, как растет бамбук… Сама Фридл в пору ученичества по заданию Иттена рисовала лимон, так, чтобы в рисунке отразился его кислый вкус. Мы пытались почувствовать кипящую воду и само кипение. Освобождали руку, рисуя круги на раз-и-два-и… Помню, мне не давались восьмерки, и Елена Григорьевна (мы между собой зовем ее ЕГ) посоветовала дышать глубже.
Фридл поздравляет Вилли Гроага с днем рождения и желает ему долгого и глубокого дыхания. «Это самое главное». А ее саму учил дышать Иттен. Дыхание, ритм, движение… Наш курс назывался «Движение образует форму».
Кто-то из семинаристов заметил, что это название не только про художественную форму, рождающуюся в движении, но про внутренние изменения, происходящие в каждом из нас, про оформление себя. «Занятия рисованием не призваны сделать всех детей художниками, их задача – освободить такие источники энергии детей, как творчество и самостоятельность, пробудить фантазию, усилить способности детей к наблюдению и оценке действительности», – так начинается лекция Фридл о детском рисунке.
«Единственное, что я могу сказать, эти занятия не настроены на то, чтобы превратить вас в художников. Посему художественный уровень ваших работ меня меньше всего волнует. Я не могу сделать слепых зрячими, как вы, наверное, уже догадались, но могу помочь им выразить то, что они чувствуют. Мне хочется вам дать основы, то, о чем можно думать всю жизнь, то, что универсально. Лишь универсальные вещи содержат в себе абсолютную свободу и посему имеют бесконечное число вариаций. Во время занятий вы знакомитесь с самими собой. Не то, чтобы вы до этого себя не знали, но одно дело знать, а другое – увидеть выявленным», – писала нам ЕГ в начале курса.
Знакомясь с самим собой, мы заново знакомились и с окружающим миром. «Представьте путешествие нитки в ткани, как она движется стежками туда-сюда, туда-сюда, смотрите на фактуру». «Представьте себе, что вещи сделаны из проволоки, так, что сквозь них все видно. Когда вы научитесь рисовать то, что видно, зная, что происходит внутри, вам будет гораздо проще, и рисунок выйдет убедительнее». Мы крутили спирали – и выходило всё что угодно: от глиняных горшков до балерин и ползающих младенцев. А заспиралив сидящую фигуру, кто-то из нас вдруг понял, что у человека, оказывается, есть колени.
Уроки Фридл помогали жить. «Для детей, травмированных, вывезенных в чужую страну, это была невероятно успешная терапия. Дети раскрывались, расцветали на наших глазах. Фридл была для них «центром вдохновения». (Эдит Крамер о детях-эмигрантах.) «Для меня самым важным было ощущение свободы. Это ощущение передавалось нам. Свобода думать и делать то, что чувствуешь». (Лилька Бобашова)
К счастью, у нас нет того ужасного опыта, который был у детей-беженцев и узников Терезина, но сказанное Эдит Крамер и Лилькой Бобашовой можно отнести и к каждому из нас. «Лена, Ваш семинар не про рисование. И не про творчество. Он – про свободу! Спасибо Вам за освобождение!» – напишет другая Лиля в отзывах о семинаре.
Освободиться от рутины, поверить в себя, почувствовать, что ты всё можешь. «Помню, на первом уроке я сидела и смотрела на чистый лист, как баран на новые ворота. Фридл подошла ко мне и говорит: «Нарисуй пару линий, и покрути лист, и увидишь, на что это похоже». (Марта Микулова)
Мы тоже крутили круги, восьмерки и спирали, рисовали пятна и линии. Вазы с закрытыми глазами (одно из баухаузовских упражнений на психомоторику). «Открыла глаза и увидела… кошку», – писал кто-то из нас в дневнике.
Поднаторев в кругах и спиралях, мы рисовали лунную ночь. Первые наши «осмысленные» пейзажи. Сколько радости: «у меня получилось!» Выставка с «лунными» заданиями становится самой большой и интересной в первом уроке.
«Лучше заниматься с большой группой детей, чем с маленькой или с одним ребенком. В большой группе дети зажигают друг друга, создается более стабильное настроение. Дети заражаются друг от друга полезными идеями. Не перегружая детей своим вниманием, преподаватель тем самым предоставляет им широкое поле воздействия друг на друга».
И это про нас. Общение участников семинара, обсуждение работ друг друга, ночные «балаганы» (специфика общения в сети такова, что большинство одновременно выходит на связь после полуночи, тут-то и начинается самое интересное!) – всё это действовало не менее сильно, чем сами задания. Сейчас каникулы, а общение не прекращается: приходят письма, приезжают гости. Как в студенческие годы.
