Перед началом весенней охоты на боровую дичь в доме Ливеровского в Домовичах собиралась как бы планерка: определяли, кому на какой ток идти, чтобы не пересекались. Норма отстрела — один глухарь за весну. Путевки на охоту выдавал Ливеровский, на то у него были права егеря. О браконьерах местные докладывали Ляксею Ляксеичу; в дружине у него ребята были не робкого десятка, как и их отцы. И так число поющих глухарей на токах вокруг Домовичей не убывало с годами, десятилетиями, а возрастало, покуда был жив Ляксей Ляксеич.
Да, и вот последняя история. Как-то мы шли из Домовичей на ближайшую станцию (13 км) с Юрием Алексеевичем Ливеровским и Олегом Васильевичем Волковым, сели передохнуть. Близко закуковала кукушка. Московский профессор с необыкновенной живостью, похожестью тоже стал куковать. Кукушка прилетела чуть не на наши головы. Олег Васильевич изумленно поднял брови, изрек, грассируя: «Я думал, что пгофессога Московского унивегситета ни на что не годятся. И вдгуг такой талант!»
Рассказанные здесь истории и еще множество других вошли в мою книгу «Весенняя охота на боровую дичь». В главном ее герое, названном мною Учителем, можно найти сходство с Алексеем Алексеевичем Ливеровским (хотя кое-что и придумано).
Первая лекция, услышанная мною от Учителя — помните? — называлась: «Весенняя охота на боровую дичь». С этого все и началось.
