Весенний поток - [56]
— Трудно будет, Мироныч, очень будет трудно... — тихо, не поднимаясь со стула, сказал Пахомов. — У нас на железной дороге куда легче, чем им, — он кивнул головой на притихших представителей Эллинговских механических мастерских и других делегатов. — Ведь наши кое-как мешочничают... нет-нет, да и привезут кто пуд, кто два пуда муки или зерна откуда-нибудь с линии, а у них и того нет.
— Так как же быть? — спросил Киров.
— А я думаю так: перебьемся, хоть и трудно, а выстоим. Потом будет легче... а, товарищи, как вы полагаете? — повернувшись к остальным делегатам, спросил Пахомов.
— Конечно, тяжело... И сейчас трудно, а тогда и вовсе, но раз надо, говорить не будем... Перебьемся. Ты, товарищ Киров, о нас не думай, ты армию береги... Мы то что... перебьемся, а вот солдату в степи, голодному да холодному, не в пример хуже.
Лицо Кирова светлело.
— Значит, можно считать, что народ поддержит нас? — Он взмахнул рукой. — Так?
— Так, конечно... А как же, раз надо, так и на большее пойдем, — послышались голоса.
— Золотые вы люди, — дрогнувшим голосом сказал Киров, широко раскинув руки, словно желая обнять всех. — Спасибо вам, спасибо и вашим братьям, женам... Всем, всем спасибо, — и он еще раз взволнованно сказал: — Золотой народ вы, астраханцы!
* * *
Кажется, все готово к отъезду. Соловьев вчера уехал в Яндыки, я — завтра, Ковалев через несколько дней.
Товарищи, откомандированные из политотдела армии в корпус, готовы к новой работе. Сборы недолги.
Иду еще раз к Кирову. Сегодня он вводит меня в святая святых разведки.
— Для докладов, телеграмм и писем, посылаемых вами в РВС на мое имя, необходим шифр.
Он думает и затем говорит:
— Есть один хороший шифр, которым пользовалось жандармское управление в Томске. Он очень прост, легок в употреблении и не так уж доступен для расшифровки. Назовите какое-нибудь общеизвестнее стихотворение.
Я пожимаю плечами. Их так много, этих стихотворений.
— «Анчар»... «Буря мглою небо кроет»... «Песнь о вещем Олеге»...
— Вы, я вижу, почитатель Пушкина, — говорит Киров. — Ну что же, это хорошо — Пушкин. Это наша национальная гордость, я и поныне люблю перечитывать его. Только давайте еще проще, ну, скажем, «Птичка божия не знает...»
— «...ни заботы, ни труда», — подхватываю я.
— Вот, вот, так мы эту самую бездельницу-птичку и приспособим теперь к работе. Пусть трудится на нас, — улыбается Сергей Миронович. — Так вот, шифр наш будет очень простым. Берите ручку и пишите всю первую строфу по строкам:
Птичка божия не знает
Ни заботы, ни труда.
Хлопотливо не свивает
Долговечного гнезда.
— Ну, пока довольно, а теперь запомните, что первая строчка у нас в шифре всегда будет обозначаться цифрой один, вторая — два, третья — три и т. д. по мере надобности, а искомая нужная нам буква — той цифрой, место которой она занимает по порядку в своей строчке. Обозначать же то и другое будем дробью: наверху — цифра строки, внизу — цифра буквы. Понятно вам? Премудрость, как видите, не велика.
С Хорошевым имейте этот же шифр, да и с Шеболдаевым тоже. Это облегчит прямую и быструю связь с ними. Со ставропольскими повстанческими отрядами и камышанами Прикумья имейте связь лишь через агентуру, да и то тогда, когда к этому вынудят события. Ставрополье в основном связано с разведупром десятой армии и лишь частично работает с нами, но ход операций таков, что в любую минуту правый фланг Ставрополья, если считать со стороны белых, может быть присоединен к нам. Словом, все Прикумье от Величаевского, Степного, Урожайного и до Святого Креста также должно освещаться нашей политагентурой.
В Дагестане Шеболдаев и дагестанские повстанцы. В Чечне — Гикало и его красноармейский отряд, а также чеченские революционные части. В Осетии — ушедшие в горы керменистские сотни, в Ставрополье — разбросанные по Куме и камышам остатки наших отрядов, не успевших отойти в Астрахань в конце восемнадцатого года, и, наконец, под Кизляром — камышане, которых вы видели сами.
Связь, агентура, информация, пропаганда, переброска наших товарищей, отправка туда людей, денег и, если возможно, оружия — все это означает подготовку белых тылов к началу нашего наступления на Кавказ.
Завтра получите деньги, — Киров добродушно засмеялся. — «Николай ахча», как говорят у нас во Владикавказе.
Один тючок переправьте Гикало, другой Шеболдаеву в Дагестан. — Он задумался. Потом сказал: — Берите с собой четыре тючка. Третий Хорошеву в камыши, четвертый вам для работы.
— Но сколько же все-таки денег в этих тючках? — спросил я.
— Миллиона четыре. В горах эти новенькие билеты произведут фурор. Завтра в час дня зайдите в Реввоенсовет. Я дам вам эти деньги. — Киров зевнул. — Давайте спать, уже третий час.
Деньги я получил во втором часу дня. Четыре крепко упакованных тючка, уложенных в один мешок.
Мы с Аббасом уложили мешок в линейку и отвезли его ко мне на квартиру.
Второпях я забыл спросить, сколько же было в тючках рублей и кому должен дать расписку в получении денег.
Позже я зашел к Кирову в Реввоенсовет. Сергей Миронович засмеялся.
— Не разводите канцелярщину, — советовал он. — Когда отправите деньги за кордон, напишите мне, кому их отправили. Наша партийная работа требует доверия и чистых рук. Если мы доверили вам явки, клички и жизни находящихся за фронтом людей, то что значат эти бумажки, которые печатает нам Петроградский монетный двор? Перейдем лучше к делу. Ваша тройка получает теперь большие права, но и ответственность за работу мы потребуем немалую. Подготовьте все к организации экспедиционного корпуса, разверните работу так, чтобы части, которые идут к вам, имели все — от хлеба и крыши до сочувствия и поддержки крестьян. Как только мы перейдем в наступление, я постараюсь приехать в Яндыки.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Яков Наумович Наумов: Двуликий Янус 2. Яков Наумович Наумов: Тонкая нить 3. Яков Наумович Наумов: Схватка с оборотнем 4. Владимир Осипович Богомолов: В августе сорок четвертого 5. Александр Исаевич Воинов: Кованый сундук 6. Лев Израилевич Квин: ...Начинают и проигрывают 7. Герман Иванович Матвеев: Тарантул 8.
Эта история с приведениями началась в недавно освобожденном от немцев городке, а продолжилась в Тегеране. Кто же охотился на генерала Степанова и полковника Дигорского, которых назначили организовать поставки в русской зоне ответственности по ленд-лизу через Персию. Наверное, те, кто создавал разветвленную сеть агентов и диверсантов в Персии. И причем в этой истории оказалась английская журналистка Эвелина Барк, которая подарила при отъезде Дигорского в СССР свою детскую куклу. Художник Владимир Валерьянович Богаткин.
Хаджи-Мурат Мугуев родился в 1893 году в Тбилиси, в семье военного. Окончил кавалерийское училище. Участвовал в первой мировой, в гражданской и в Великой Отечественной войнах. В прошлом казачий офицер, он во время революции вступил в Красную гвардию. Работал в политотделе 11-й армии, защищавшей Астрахань и Кавказ в 1919—1920 годах, выполнял специальные задания командования в тылу врага. Об этом автор рассказывает в книге воспоминаний «Весенний поток».Литературным трудом занимается с 1926 года. Автор книг «Врата Багдада», «Линия фронта», «К берегам Тигра», «Степной ветер», «Буйный Терек» и других.В настоящую книгу входят четыре остросюжетные повести.
Исторический роман старейшего советского писателя Хаджи-Мурата Мугуева «Буйный Терек» посвящен очень интересной и богатой событиями эпохе. В нем рассказывается о последних годах «проконсульства» на Кавказе А. П. Ермолова, о начале мюридистского движения, о деятельности имама Гази-Магомеда и молодого Шамиля, о героических эпизодах русско-персидской войны 1827 года.
Эта история случилась так давно, что сегодня кажется нереальной. Однако было время, когда Россия участвовали в очередной войне за Багдад наравне с Англией и западными державами. 1915 год. Части регулярной русской армии стоят в Северной Персии и готовятся выступить против Турции, поддерживаемой Германией. Сотня есаула Гамалия получает секретное задание выдвинуться на соединение с частями англичан, увязшими на подходах к Мосулу. Впереди сотни километров пустынь Средней Азии и занятая турками Месопотамия. Но мужество и чувство долга русских казаков — гарантия того, что задание будет выполнено.
Вторая книга романа охватывает период 1829—1832 годов героической национально-освободительной борьбы горцев Чечни и Дагестана.Большое внимание уделяется описанию жизни солдат и офицеров русской армии, убедительно передана боевая обстановка. Автору удалось создать яркие образы героев Кавказской войны.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.