Весенний этюд в кошачьих тонах - [9]

На самом деле, Робка тогда и драться-то не очень умел — во-первых, редко приходилось — его всегда уважали, во вторых, как-то не было времени научиться — то скрипка, то танцы, а к любому делу наш герой всегда относился по-мужски серьёзно. Но он пока ещё сам не знал, чего от себя ожидать в приступе слепой ярости.

В тот день после тренировки, когда Робка с Олечкой выходили из зала, и мальчишка, как обычно, собирался идти провожать партнёршу, он увидел сидящего на подоконнике Юрку — прошлогоднего партнёра Олечки. Что-то предательски щёлкнуло у него в голове, и он уже готов был накинуться на соперника, но девочка резко одёрнула его за рукав.

— Ты обещал! — сквозь зубы шепнула она маленькому отелло. И, повернувшись к Юрке, одарила его приветливой улыбкой.

Разбитый Робка медленно поплёлся домой, грустно размышляя сначала о том, что все девчонки злые и бездушные, что им нельзя верить, потом о том, что с ними хорошо, но расставаться больно, потом о том, что это он сам виноват, что заставил её так долго ждать, думая, что всё утрясётся само собой. Он так и не успел прийти к «единственно верному решению», потому что недалеко от его дома дорогу ему преградили трое незнакомых мальчишек-пятиклассников.

— Пацан, деньги есть? — угрожающе процедил один из них, стуча кулаком по ладони.

Сначала наш ревнивец хотел выместить на этой троице всю свою ещё не угасшую злость, но, быстро придя в себя, вспомнил, что бегает он лучше, чем дерётся. Толкнув одного из троих и выиграв время, Роб бросился к подъезду, на ходу вынимая из кармана ключ от домофона. У подъезда он подвернул ногу, успел доковылять до двери, открыть и захлопнуть её у самого носа преследователей. И только тут он понял, как же страшно болит подвёрнутая нога. Пока он поднимался на лифте, она распухла в два раза. Открыв дверь квартиры, он добрался до трубки, плюхнулся в кресло и позвонил матери. Через пять минут у них в квартире были Олечкина мама, тренер и врач скорой помощи. Не было только Олечки…

Мама Роба приехала уже в больницу. Опасения были напрасными. Перелома не было, только растяжение, но и оно было сейчас не ко времени, учитывая три недели до конкурса. Правда и тут всё обошлось. Опухоль быстро спала, и время для восстановления формы оставалось. Пара выходила на финишную прямую, и не было права на ошибку. Нога ещё ныла, несмотря на эластичные бинты. Но Робка работал по-взрослому профессионально, почти не задавал вопросов, понимая всё с первого раза, без эмоций, но всегда широко и радостно улыбаясь партнёрше. Старик-тренер уже начал забывать, что совсем недавно дети яростно ругались, и не мог нарадоваться. А Олечка почему-то начала верить его «сценической» улыбке, которая на самом деле сразу же гасла за пределами танцзала. Они всё ещё сидели за одной партой, и он всё также «страховал» её ответы, но сам, уже не надеясь на её помощь, лишний раз читал учебник. Домой девочку провожал Юрка. Дальше этого их «дружба» не развивалась. Так что по сути всё оставалось по-старому! Почти всё…

На паркет Робка вышел уже без бинтов. Чётко отработав программу, они опять взяли приз, правда, на этот раз второй — их обошла пара из Питера. Причём, в артистизме! Гости из северной столицы занимались танцами не первый год, а для наших звёздочек второе место на регионе всего после восьми месяцев напряжённой работы — это был настоящий прорыв! Так считали все! И все были счастливы. И Олечка, и мамы, и тренер, и спонсоры с болельщиками. А Робик, улыбаясь всем хорошо сыгранной улыбкой, с грустью отметил про себя, как их главные соперники искренне радовались победе, обнимаясь, целуясь и рыдая на глазах у всех. А ещё он чувствовал, просто чувствовал, что если б не его, робкина нерешительность и его нежелание поверить сердцу, не видать бы сейчас питерским танцорам победы, как своих ушей.

Он не стал омрачать всем праздник, но решение своё уже принял.

Объятий и слёз радости на заднем сиденье по дороге домой на этот раз не было.

А на следующий день, после долгого разговора с мамой, Роб сам позвонил тренеру и сказал, что танцы он бросает… Просто он понял, что танцы не нужны без доверия той, ради которой он в танцы поверил!

Назавтра он уже поменял паркет на татами, а танцевальный костюм на кимоно…

Шла уже четвёртая пара — начертательная геометрия. Роб по-прежнему не оставлял попыток трезво оценить происходящее. Нет, Алька положительно поставила его в логический тупик! Чем больше он пытался анализировать её поведение, тем меньше он понимал, что происходит. Вопросов по-прежнему было больше, чем ответов. Да и ответов-то, по сути, никаких ещё и не было! Одни вопросы! Почему всё так быстро и стремительно? Почему все вокруг так однозначно и так положительно реагируют на то, что ещё десять раз вилами по воде писано? И почему, в конце концов, она, сделав такой решительный шаг в его сторону, не нашла никакого другого слова, кроме как «дружить», сама того не желая, задев в его душе ноющую рану. Он склонился над столом, изображая мозговой штурм полученного «начертательного» задания, закрыл глаза и попытался отключить сознание и перевести проблему на подсознательный уровень — иногда ему это помогало. И тут он увидел и услышал то, что он не смог объяснить ни тогда, ни гораздо позже. «Дружить? Ха! Милая юная леди! В вашем, как бы это помягче выразиться, не совсем, а точнее, уже совсем не детсадовском возрасте, вам давно пора бы понять, что дружбы между двумя взрослыми особями противоположного пола нет! И быть не может! Что это за детство такое?» — скрипел в голове Робки въедливый занудный ментор в круглом пенсне и клетчатом картузе, видимо, обращаясь к Алечке. «А может, не детство, а чистота восприятия, непосредственность, свободный полёт чувств? Может, речь в её словах сейчас идёт лишь о дружбе двух чистых творческих душ, лишённой приземлённой телесной составляющей?» — с доброй улыбкой возражал ему поэт с большими грустными глазами и развевающимся на ветру шёлком волос. «Нет, это уже точно паранойя», — подумал Роб, быстро открыв глаза. Но слова непонятно откуда взявшихся в его голове спорщиков как будто просветлили его затуманенное, уже замученное тягостными раздумьями сознание. Первый был, вроде бы, абсолютно прав. Но доводы второго так импонировали Робу. «Дружба двух чистых творческих душ», — как же красиво и поэтично это сейчас для него звучало! Воодушевлённый, он вновь включил логику и попытался разобраться в ситуации, найти выход, а точнее путь, по которому ему следовало идти дальше. Конечно, Роба не покидало ощущение дежа вю, ситуация вновь повторялась — его опять поставила перед таким же выбором девчонка, сделавшая первый шаг к нему. Может, судьба даёт ему ещё один шанс? Может, когда-то он не воспользовался своим шансом на счастье? Ведь кто знает, как могла сложиться карьера и личная жизнь звёздной парочки, семимильными шагами покоряющей когда-то танцевальный олимп. Но тогда он был ещё «маленьким Робиком», а сейчас он «взрослый сознательный молодой человек», со своими принципами, целями, планами и приоритетами. Так именно в этом и была загвоздка. Ведь теперь у нашего героя был хоть и примерный, но довольно чёткий план, в который на данном этапе никоим образом не вписывались серьёзные личные отношения с противоположным полом. Но Алечка предложила ему дружить, а не сказала, к примеру, что он ей нравится, или уж тем более, что она его любит. Никаких других претензий на его сердце, душу и, тем более, тело с её стороны тоже не было. Значит… ответив на её предложение дружбы положительно, он не нарушит своих планов и не поступится своими принципами!