Весенний этюд в кошачьих тонах - [29]

— У-у! — Аля отрицательно помотала головой.

— Тогда как насчёт податься в парк и покататься на аттракционах?

— Положительно!

По дороге к парку они твёрдо решили убить несколько оставшихся до Алиных экзаменов дней на расслабление и развлечения. Они хорошо поработали и заслужили небольшой, но качественный отдых! Прибыв на место, они начали прямо с карусели перед входом и только на ней одной прокатились несколько раз. Почему-то она им так понравилась… Потом ели мороженое, стреляли в тире, катались на колесе и посетили ещё кучу разных аттракционов. А потом просто день уже кончился, и они отправились «баиньки». Остальные «дни отдыха» прошли не менее весело и насыщенно. Кино, театры, боулинг, бильярд, гуляние по любимым скверикам — ну как без них, а в последний день они дотемна катались по Москва-реке, и всё было очень романтично. Робка проводил Алечку до дверей квартиры, взял с неё слово, что она сегодня ляжет спать пораньше, потому что у неё завтра первый экзамен, и она послушно пообещала выполнить всё в точности. И тут ему вдруг так захотелось заглянуть в её голубые озёра… Не в силах сдержаться, он взял в ладони её лицо, медленно и ласково повернул его к свету и, неожиданно для самого себя, поцеловал в губы. А она закрыла глаза и ответила ему с готовностью и нежностью, так, словно уже так долго ждала этого. Какой-то странный энергетический разряд, слегка дёрнув обоих, словно соединил их сущности в единое целое. Они вдруг почувствовали, как земля вдруг ушла из-под ног куда-то вниз, их тела внезапно лишились веса и какая-то неведомая сила уносит их к мерцающим звёздам в синюю нереальную неизвестность. Они боялись выпустить друг друга из крепко сжатых объятий и не решались открыть глаза. И улетали, улетали, улетали… Это был их первый в жизни поцелуй — робкий, неумелый, но чистый и искренний. И страстный! Страстный настолько, насколько только может быть горяч и страстен первый в жизни человека поцелуй!..

Они пришли в себя только от скрежета ключа в замке — тётя Валя уже начала волноваться. Дело в том, что любимая племянница позвонила ей минут двадцать назад и сказала, что уже поднимается, сейчас только попрощается с Робочкой и сразу — домой.

— Вы прощаться ещё не устали? — засмеялась она, увидев виновато-растерянные лица ребят.

— Ну, Валентина Павловна, мы ж на целые экзамены прощаемся! — нашёлся Робка.

— Ага, вот и я про то же — девчонке завтра вставать на экзамены ни свет, ни заря, а вы всё прощаетесь. Знаю я вас — всё равно ж каждый день с экзаменов встречать будешь, да, небось, и на экзамены провожать тоже.

Робка улыбнулся — тётя Валя была абсолютно права.

— Да, только по вечерам уже не погуляешь, — грустно возразил Робка.

— Так, минуту на прощание и разбежались! — скомандовала добрая тётка.

— Йес, мэм! — хором взяли «под козырёк» Аля с Робом и расхохотались.

— Да ну вас. Спелись уже. — Улыбаясь, проворчала тётя Валя и закрыла дверь.

Все дни приёмных экзаменов Аля вставала, ложилась и питалась по режиму, за соблюдением которого ревностно следил Робка, а любящая тётка помогала ему, контролируя время алиного засыпания. Робке так понравилось за эти дни заботиться и опекать, что он даже подумал, что ему будет не хватать этого, когда приёмные экзамены подойдут к концу.

Ну, разумеется, они закончились. В тот день Аля сдала на «отлично», как она поняла по удовлетворённому кивку экзаменатора, последний экзамен — русский устный. Они возвращались не спеша любимым маршрутом, расслабленно щурясь на полуденное солнце. Они уже ни капельки не сомневались, что девочка поступит, и договорились, что завтра они сначала идут в училище, чтобы воочию в этом удостовериться, а затем устраивают праздничный банкет на двоих в любимой кафешке по поводу её поступления.

Аристарх рассказал Робу по секрету, что когда мэтры просмотрели пухлую папку алиного «домашнего» пленэра, они единогласно проявили благосклонность к абитуриентке. А когда уже на первом экзамене всем стало ясно, что это действительно работы «энтой фифочки», Патриарх понял, что её досрочно приняли. Но Аля до конца экзаменов не должна была знать этого. И Роб честно держал слово.

За эти дни он многое понял и почувствовал по-новому и сделал вывод, что хватит обманывать себя и Алечку. Да, он действительно любит её и должен, просто обязан признаться в своём чувстве. Он решил сделать своё признание завтра в кафешке во время их банкета. И будь что будет!

Они до позднего вечера бродили по городу, по набережной, по скверикам и паркам. Им было абсолютно всё равно куда идти, лишь бы идти рядом, держась за руки. Уже в сумерках добрели они до алиного дома, поднялись к дверям квартиры. Пришло время прощаться на ночь. И тут вдруг у Робки так странно защемило в груди, и он понял, что просто не может ждать до завтра. Ему нужно было, просто необходимо было сказать это именно сейчас или с ним что-то случится. Ну не мог он больше носить в себе это! Он взял Алечку за обе ладошки, прижал их к своей груди и, глядя немигающим взглядом прямо в её бездонную синеву, произнёс:

— Мне нужно сказать тебе что-то очень важное!