Весенней гулкой ранью... - [18]

понравилось: именно таким, могучим, железным, воспринимался тот новый,

советский строй, который возникал в огне и грохоте Октябрьского пожара".

Позже "Товарищ" был включен в сборник "Рабочий чтец-декламатор" (изд.

"Прибой", 1925), составленный, по определению А. Луначарского, из "удачно

выбранных цветов революционной поэзии".

Почти одновременно с "Товарищем" Есенин написал стихотворение, начинающееся строками:

Разбуди меня завтра рано,

О моя терпеливая мать!

Я пойду за дорожным курганом

Дорогого гостя встречать.

Он радушно встречал "дорогого гостя", принесшего свет и радость, распахнувшего новые дали его родине: "О Русь, взмахни крылами..."

"ПОД ПЛУГОМ БУРИ РЕВЕТ ЗЕМЛЯ..."

1

Вскоре после Октябрьского восстания Есенина встречает поэт Рюрик Ивнев

- на набережной Невы, у Летнего сада.

- А я брожу, целый день брожу, - говорит Есенин. - Все смотрю,

наблюдаю. Посмотри, какая Нева! Снилось ли ей при Петре то, что будет

сейчас? Ведь такие события происходят раз в триста лет и того реже...

Через несколько дней Есенин присутствует на митинге "Интеллигенция и

народ", слушает речь Луначарского. Оглядывая восхищенными глазами

переполненный зал, с улыбкой произносит-

- Да, это аудитория!

Часто встречается с Блоком. При всей разности их путей к революции, их

внутреннего мира, поэтов сближали раздумья о судьбе родины, вера в

творческие силы народа. То, что Блок и Есенин встали на сторону Октября,

сразу же отмежевало от них многих буржуазных литераторов.

"Звонил Есенин, рассказывал о вчерашнем "утре России" в Тенишевском

зале. Гизетти и толпа кричали по адресу его, А. Белого и моему: "изменники".

Не подают руки, - отмечает Блок в записной книжке (22 января 1918 года) и

добавляет: - Господа, вы никогда не знали России и никогда ее не любили!"

С теми же словами мог обратиться к "господам" и Есенин.

Один из этих "господ", поэт-акмеист Г. Иванов, вскоре после революции

эмигрировавший за границу, среди своих измышлений о Есенине вынужден был

признать: "От происхождения до душевного склада - все располагало его

(Есенина. - С. К.) отвернуться от "керенской России" и не за страх, а за

совесть поддержать "рабоче-крестьянскую".

Для Есенина, как и для всего революционного народа, Октябрь стал

событием, с которого началась новая эра ("Второй год первого века" - так

обозначил он дату выхода трех своих книг - 1918 год). И поэт всем сердцем

вглядывался в "новый, новый, новый, прорезавший тучи день". Что же он видел

в Октябре, потрясшем весь мир?

Поэту по душе разрушительный пафос революции - ломка старого мира с его

насилием и ложью, с его лицемерием и ханжеством.

Ради вселенского

Братства людей

Радуюсь песней я

Смерти твоей, -

восклицает он в "Иорданской голубице". Все ветхое, одряхлевшее, все, что

отмечено духом смирения, покорности, предается проклятию.

Во имя чего? Ради какой цели "под плугом бури ревет земля, рушит скалы

златоклыкий омеж"?

"Мы наш, мы новый мир построим" - окрыленный этой идеей, шел восставший

народ на штурм мира насилия.

Новый мир не родится сам собой.

"Солнечный край непочатый", по Маяковскому, лежал "за горами горя".

Чтобы его обрести, надо преодолеть голод, "мора море"...

На смертный бой за новую жизнь уходил деревенский парень Ванек в песне

Демьяна Бедного "Проводы". Ему, его родне, всем сельчанам будет

...милее рай, взятый с бою, -

Не кровавый пьяный рай.

Мироедский.

Русь родная, вольный край,

Край советский!

Поначалу у Есенина (поэмы "Пришествие", "Преображение", "Инония",

"Сельский часослов", "Иорданская голубица") сотворение нового мира

неотделимо от действии "нездешних сил", воспринимаемых по-земному, по-мужицки. Отсюда - песнь во славу "светлого гостя", который, явившись,

"словно ведра, наши будни... наполнит молоком" и будет пророчить

"среброзлачный урожай". В то же время поэт не уповает на чудо. Да, "новый на

кобыле едет к миру Спас", но все-таки, добавляет он, "наша вера - в силе.

Наша правда в нас".

Более конкретно последняя поэтическая мысль выражена в "Небесном

барабанщике". "Мы" - это те, кто "ратью смуглой, ратью дружной" идут

"сплотить весь мир" - во имя свободы и братства. Не Спас, а сами люди, "кому

ненавистен туман", развеют "белое стадо горилл", добьются победы, утвердят

долгожданную новь - "чаемый град".

Каков же он, "чаемый град", ради которого разрушен старый мир? Ответ

можно найти в поэме "Инония". Это - крестьянский рай, воплощение исконных

мечтаний мужика о счастливой жизни. Там нет податей за пашни, вся земля

крестьянская, "божья", нет помещиков, чиновников, попов, вольные хлебопашцы

живут в достатке, исповедуя новую, "свободную" религию, поклоняясь своему

"коровьему богу".

Умиляясь этой идеальной страной, поэт раздвигает ее границы до

вселенских масштабов. И сам он, "пророк Есенин Сергей", ощущает себя неким

всемогущим титаном:

Коленом придавлю экватор

И под бури и вихря плач,

Пополам нашу землю-матерь

Разломлю, как златой калач.

И в провал, отененный бездною,